Самара
В древние, очень древние времена, когда Армения ещё не была такой маленькой страной, как сейчас, а Россия – такой большой, когда армянские горы были куда выше, а Российские степи ниже, один армянский купец, нагрузив караван своих верблюдов всяким добром, каким щедро одарила армянская земля, отправился в далёкую, очень далёкую северную страну.
Прошло несколько месяцев. Преодолев множество гор, степей и рек, он наконец добрался до берега широкой реки. С трудом переправившись через неё на лодках, вышел к окраине прекрасного города и встретил местного жителя.
Узнав, кто он по национальности, купец попытался спросить на местном языке:
– Ара, как этот город называется?
– Сам – ара! – раздражённо ответил, по неясной причине, недовольный местный.
С тех пор, говорят, этот город так и зовётся – Самара.
Разумеется, это не народная легенда, ведь её выдумал я сам. Но всё, что я собираюсь рассказать дальше – совсем не вымысел, а правда, из моей собственной жизни, из того, что я пережил и видел своими глазами.
Когда я приехал в Самару, оказалось, что рубли, которые я годами откладывал со своей зарплаты и переводил в Сбербанк, обесценились до копеек. Три ноля исчезли с суммы моих сбережений – это называлось «дефолт». Выяснилось также, что стране больше не нужны военные строители – все строительные батальоны были расформированы. В штабе округа посоветовали обратиться в штаб военной авиации, где, как оказалось, ещё оставалась одна должность – старшего офицера в тыловом штабе.
Мне удалось устроиться туда на службу. После этого мои товарищи – Мамикон и Карен, с которыми мы до того были вместе, отправились в Арцах.
Я поселился в общежитии, недалеко от нашего штаба. Это было общежитие речного флота, в шутку его называли «Матросская тишина». Общежитие было бедное и обветшалое.
В комнате нас жило трое: я, полковник по имени Владимир Солдатов и один бездомный морской свин, который бегал под нашими кроватями и собирал на свою шёрстку пыль, не убираемую, наверное, с советских времён. Видимо, кто-то из моряков его здесь и забыл. За свои «уборочные» услуги он получал от нас вознаграждение – кормёжку с нашего стола.
После распада советского строя город стал бедным, разорённым, разрушенным… Но при этом имел свою радостную окраску. Отовсюду звучала песня про город:
«Ах, Самара-городок,
Беспокойная я, беспокойная я…»
Кругом безработица, предприятия закрывались одно за другим. Каждый выживал, как мог. Люди в основном начали заниматься торговлей – той самой, что раньше называлась «спекуляцией» и строго наказывалась законом.
Появились и процветали так называемые «челноки» – торговцы, которые везли товар из Москвы, Турции и Китая, запихивая его в огромные клетчатые полиэтиленовые сумки.
Моя служба проходила в основном в штабе, но часто меня отправляли в командировки в подведомственные части – «для проверки и оказания помощи», как было написано в командировочных документах. На местах я занимался разными делами: составлял планы, отправлял телеграммы, писал ответы на письма, готовил отчётные документы и так далее.
В свободное время помогал нашим начальникам по строительным вопросам: ремонты квартир, строительство домов и гаражей – всё это считалось в те смутные годы обычным делом. Физический труд солдат тогда ещё активно использовался, как пережиток прежнего порядка, за который пока не существовало строгих санкций.
В нашем отделе нас было двое – я и мой начальник. При необходимости мы заменяли друг друга, работы делили поровну – никаких различий в обязанностях не было.
Вскоре наш штаб расширили. Если раньше это был штаб военно-воздушных сил Приволжско-Уральского округа, то теперь он стал называться «Командование по подготовке резервов и кадров» ВВС страны. Мы сокращённо называли его «КРПК».
Количество подведомственных нам частей значительно увеличилось – в основном это были военные авиационные училища, базы резервов и различные авиационные склады. Они были разбросаны от Северного Кавказа и Азовского моря до Байкальского региона.
С этого момента объёмы работы и количество командировок заметно возросли – мы стали выезжать гораздо чаще.