Автор вдохновлялся реальными событиями, но персонажи
и их истории не претендуют на полную достоверность.
Все имена и характеры вымышленные.
Совпадения случайны.
29 июня 1996 года, 22:16 приемный покой городской поликлиники
Визг тормозов на пандусе вывел Таню из сонного состояния. Смена только началась, а на то, чтобы втянуться в работу, требовалось время.
«Опять алкаша с язвенной бог подкинул», – проползла в голове ленивая мысль.
Дверь распахнулась от удара каталки, и сгорбленная спина медбрата заполнила тесноту приемного покоя.
– Что там? – спросила Таня, намеренно не употребив «кто».
Медбрат развернулся, глянул на неё безумными глазами. Искаженное гневом лицо отпечаталось в памяти Тани на многие дни.
Она заглянула через плечо.
На каталке под заляпанной кровью простыней лежало маленькое хрупкое тельце.
– Девочка, десять-одиннадцать лет, – чуть задыхаясь начал тараторить медбрат. – Резаные раны на руках, отсутствуют три ногтя на пальцах правой ноги, на запястьях гематомы, предположительно следы от веревки, дышит, без сознания, истощена, требуется срочное переливание, нужна третья группа!
– Господи, – пробормотала Таня, на автомате, не глядя, записывая вводную в блокнот. – Кто ж ее так? Неужели родители?
Медбрат оттеснил Таню, протискиваясь дальше в сторону коридора.
– Где врач? – гаркнул он на Таню. Та вздрогнула, не отрываясь глядя на неподвижное тело. – Чего стоишь?!
На ватных ногах Таня метнулась к двери, выскочила. Закричала так, чтобы её услышали в приемной. Она звала доктора, слава богу, сегодня дежурный врач – хирург.
Пациентку увезли в операционную, а Таня дрожащими руками взяла телефонную трубку и набрала записанный на клочке бумаги номер: недавно звонил мужчина, просил перезвонить, если вдруг привезут девочку.
Закончив короткий разговор, почти на автомате, Таня положила трубку.
Перед глазами стояло изможденное лицо девочки с закрытыми глазами. Растрепанные волосы, приклеившиеся к плечам, к худющей шее. Длинные светлые локоны, почти по пояс. «Людка бы позавидовала таким», – подумала Таня, но тут же отбросила мысли о младшей дочери. Слишком неуместными они сейчас казались. Некоторое время Таня просто сидела, ничего не видя и не слыша.
Прошло минут двадцать, наконец пришел медбрат, принес последние новости: девочка в сознание так и не пришла, оставалось надеяться, что Борис Константинович справится. Он хирург от бога, хоть и много пьет. А как тут не пить, когда такое видеть приходится? Сказал это все скороговоркой и тут же нырнул обратно в хлопнувшие за его спиной распашные двустворчатые двери.
Таня сунула руку под стойку, где хранилась крохотная темная бутылочка с настойкой, но остановилась.
В приемный покой вошел мужчина.
– Что у вас? – рассеяно спросила Таня.
– У меня дочь пропала. – Тане показалось, она слышит голос с того света. – Мне звонили, сказали, к вам привезли.
– Это ваша дочь? Что вы с ней сделали?!
Мужчина ошарашено уставился на Таню.
– Я… я… – пробормотал он. – Я ищу дочь. Она пропала.
– Простите! Простите, ради бога. В голове всё перепуталось. Да, конечно, это я вам звонила. Как вас зовут?
– Алексей.
– Алексей, вы фото принесли?
Мужчина порылся во внутреннем кармане, достал бумажник, стал быстро что-то искать. Из раскрытого кармашка портмоне выпало два снимка. Мужчина резко наклонился, подобрал оба. На секунду уставился на старое, чуть выцветшее фото.
Таня успела разглядеть на нем молодую женщину с годовалым ребенком на руках. Снимок был сделан крупным планом, и в ярком солнечном свете выделялись три крупные родинки на левой щечке у малышки. Таня попыталась вспомнить, как лежала на каталке девочка. Да, левую щеку она точно видела. Никаких родинок не было – значит не она.
Но мужчина убрал фото младенца и протянул другое.
Таня забрала снимок, стала рассматривать девчушку. Ей было лет девять-десять. Пухлые щечки, короткие каштановые волосы, веселые жизнерадостные глаза и дурацкий огромный бант на макушке. Такие сооружают детям лет четырех-пяти.
– Давно делали снимок? – спросила Таня, пытаясь сообразить, похожа ли девочка на пациентку.