Втой жизнью. Его домом была небольшая рыбацкая деревня на уединенном острове, где ритм жизни определялся приливами и отливами, а культивация была не стремлением к бессмертию, а скорее способом укрепить тело для суровых морских промыслов. Ли Фэн обладал скромными зачатками Ци, достаточными лишь для того, чтобы помогать семье и справляться с повседневными трудностями. Он не мечтал о великой силе или славе, лишь о спокойном будущем в родных водах.
Но мир Ли Фэна был жестоко разрушен. Однажды, из морской дали, окутанной неестественной тьмой, появились корабли. Не торговые, не рыбацкие – они несли разрушение. Люди в темных одеждах, чьи ауры были пропитаны злобой и странной, едкой Ци, обрушили на деревню огонь и смерть. Черное пламя пожирало хижины, ядовитый туман душил воздух. В одно мгновение все, что Ли Фэн знал и любил, обратилось в пепел.
Он сам, охваченный ужасом и бессилием, пытался сопротивляться, но его слабая Ци была ничем против подавляющей силы нападавших. В последний момент перед потерей сознания он почувствовал ледяной холод, пронзивший его насквозь, и невидимую силу, сдавившую его изнутри, словно ломая что-то важное в его теле. А затем – только хаос, боль и холодная чернота морской пучины, куда его безжалостно отбросили.
Он должен был умереть. Стать еще одной жертвой в безразличных глубинах. Но море, Лазурное Духовное Море, с его древними тайнами и дикой, необузданной силой, не отпустило его. Оно вышвырнуло его обратно на поверхность, цепляющегося за обломок, словно бросая вызов судьбе.
Истощенный, раненый, лишенный всего, что у него было, Ли Фэн был спасен. Но его спасителями оказались не герои, а пираты с Духовного Корабля, несущего имя "Морская Гадюка". Он попал в новый, еще более жестокий мир, где сила была единственным законом, а слабость каралась смертью. И в этом мире он обнаружил страшную правду: атака нападавших повредила его меридианы – основу культивации. Путь к обретению силы, к мести, казался навсегда закрытым.
Но даже в самой глубокой тьме может затеплиться искра надежды. В самом сердце моря, в его дикой, первозданной энергии, Ли Фэн обнаружил, что его сломанное тело реагирует на Ци иначе, чем у других. Возможно, его меридианы были сломаны, но его связь с морем – нет. И эта связь, эта уникальная способность, которая теперь стала его единственным шансом, оказалась ключом к новому, неизведанному пути.
Отныне его судьба неразрывно связана с "Морской Гадюкой", ее жестоким капитаном, опасными рейдами и бескрайними просторами Лазурного Духовного Моря. Путь к выживанию, к силе и к разгадке тайны, разрушившей его жизнь, начинался здесь. Это был Зов Глубин – зов к силе, скрытой в сердце океана, зов к мести, зов к становлению Владыкой Лазурных Волн.
Глава 1: На Перекрестке Волн
Солнце палило нещадно, превращая лазурную гладь Лазурного Духовного Моря в сверкающее, безжалостное зеркало. Каждая волна, казалось, насмехалась над ним, поднимая и опуская его хлипкий плот, сделанный из обломков, и шепча о вечном забвении. Соль въелась в потрескавшиеся губы, язык распух от жажды, а обгорелая кожа горела при каждом движении. Ли Фэн лежал пластом, лишь изредка поднимая голову, чтобы осмотреть бескрайний горизонт, не сулящий ничего, кроме пустоты.
Сколько дней прошло? Три? Четыре? Он потерял счет, когда силы покинули его, и голод с жаждой стали единственной реальностью. В памяти мелькали обрывки кошмара: огонь, крики, запах горелого дерева и крови, ледяной удар волны, поглотившей все, что было ему дорого. Его дом, его деревня на маленьком острове – все исчезло под волнами после внезапного и жестокого нападения. Он был единственным, кого стихия выбросила на этот обломок надежды.
В этом мире, пронизанном Духовной Энергией Ци, даже простой воздух над морем казался более плотным, более *живым*, чем где-либо на суше. Ли Фэн чувствовал эту энергию, она пульсировала вокруг, в воде под ним, в ветре, едва колышущем его волосы. Он знал, что культиваторы черпают из нее силу, продлевают жизнь, обретают невероятные способности. Но для него, истощенного и раненого, Ци сейчас была лишь издевкой – доступная, но недостижимая сила, которая не могла утолить его жажду или залечить раны.