Королевство Гралиция. Город Титон.
Настоящее время.
Генрад с привычным отвращением доел утреннюю кашу и отметил, что тошноту испытывает лишь от того, что каша безвкусная. По вечерам он наконец начал чувствовать голод. Слабость и головокружения давно прошли, многочасовые прогулки придавали сил, бессонница перестала донимать. В начищенном до блеска молочнике он рассмотрел яркие медные волосы и такие же медные глаза. Бледность ушла, на скулах сегодня впервые появился небольшой румянец.
Рядом неизменно стоит Хаен и зачитывает утренние дела Монарха.
– Среди прочего, есть одно дело, которое не имеет государственной важности, но может заинтересовать Ваше Королевское Величество. В Титоне задержан воришка.
– Отдай его судьям, пусть повесят, – раздраженно ответил Король и расковырял пышный сырник.
– Мелкий вор из Пирлена, – уточнил Хаен. – Беспалый Герд со спутницей, девочкой тринадцати-пятнадцати лет. Он утверждает, что получил наследство от своего брата Нианна и теперь тратит его на поиски некой Алесцийки. Его задержали по моему указанию.
Генрад встал с кресла, подошел к окну и бросил взгляд в серый туман Титона.
– Королевский замок нужно построить новый, – задумчиво заметил Монарх. – От Гордьюдты туманы и мошкара. Можно переехать в Гарзат. Как думаешь? Построим там крепость, дворец, личный фрегат…
– Драгоценности, которые Нианн передал брату, ранее принадлежали барону Денгарду Вистога. Все состояние барона конфисковано и отошло в казну, кроме одной шкатулки с драгоценностями, – продолжал докладывать секретарь.
– И мелкий вор из Пирлена не нашел лучшего применения своему нежданному наследству, – ворчал Генрад, – как начать поиски Алесцийки. Он в самом деле не знает, кто она?
– Он многое скрывает, прохвост и мошенник, но ищет чужеземку, чтобы вернуть ей свободу. Вот допросные листы. Она освободила девочку, спасла ему жизнь и задолжала какой-то перстень.
– Видимо, этот, – хмыкнул Король и открыл верхний ящик стола.
Генрад рассмотрел в свете окна массивный перстень с большим сапфиром, окутанным россыпью бриллиантов. Король давно перестал улыбаться, но при виде перстня всякий раз задумчиво дергает уголком губ.
– Благородный вор тратит состояние на свободу чужеземки, – качал головой Монарх. – Один день в Гралиции, и она нашла верных людей. Я здесь родился, но едва могу на кого положиться. Хаен, в чем секрет?
– Не могу знать, Ваше Королевское Величество. Династия Ялагров славится несносным нравом и отсутствием манер. Они варвары. Однако та, что однажды побывала в нашем замке, может дать урок благородства даже в мраморном зале Гаарда. Простой люд это чувствует.
Генрад зло отбросил перстень назад в ящик стола, нахмурился и открыл книгу, в которой изложены основы ригоронского языка. Варварская письменность давалась ему легко, его мачеха говорила на сходном алесцийском наречии.
– Сколько у нас освободилось титулов?
– Двенадцать баронов лишились головы и дворянского титула, – с глубоким удовлетворением доложил Хаен. – Заговорщики и интриганы, казнокрады и душегубы. Пришлось задействовать армию, чтобы укротить зарвавшихся вельмож. Народ ликует.
– Герд Беспалый? – согласно кивнул Король. – Хороший барон получится.
Империя Ригорон. Южные провинции.
В ночи Дейн с трудом разбирал дорогу, но сказывалась работа на рудниках, он хорошо ориентировался по едва приметным сумрачным силуэтам. Здесь он впервые, северное предгорье Пограничных гор, места незнакомые и опасные, спрятаться негде, если встретишь зверя или лиходея. Горный дом давно остался позади, он со сбившимся дыханием бежал уже несколько часов и держался за ноющий бок.
При виде крови он потерял контроль. Все последние дни, недели, месяцы Дейн жил не своей жизнью, словно сел на понесшую лошадь и не может остановить галоп. С той самой минуты, как он ступил в ту роковую лагуну… раньше, с того момента, как увидел лицо Тенны над колодцем рудника, события развивались помимо его воли. Что он собирался сделать? Вернуться домой, в Гралицию, к своей Ризаль, и начать жизнь сначала, пусть даже простым рыбаком. Что он сделал? Отправился в Ригорон с Тенной, братом которой оказался принц первой крови Ригорона, а уже спустя несколько дней тот лежал в луже крови с кинжалом в груди. Кого признают виновным?