И свет во тьме светит, И тьма не объяла Его.
Евангелие от Иоанна (1:5)
В тишине майских московских переулков, близ Сухаревой башни и подворья Троице-Сергиевой лавры, из дома художника Виктора Михайловича Васнецова разливались музыкальные аккорды, звучал неповторимый голос Федора Ивановича Шаляпина, который, приехав в гости к известному автору сказочных, религиозных, исторических картин, не мог отказать ему в просьбе – выступить с импровизированным концертом. Его слушали хозяин дома, его семья: супруга и дети, многочисленные гости: семьи Третьяковых, Поленовых, Мамонтовых, а также живописцы Илья Репин, Василий Суриков, Валентин Серов, Константин Коровин.
Прохожие останавливались послушать у настежь открытых окон, ибо творческие «четверги» Васнецовых славились в округе с конца 1890-х годов. Ныне, когда прошло более столетия, все так же сохраняется «сказочный» дом Виктора Васнецова, хранящий воспоминания о яркой личности его хозяина, старине Руси и «взлете» отечественного искусства на рубеже XIX–XX столетий.
Виктор Михайлович Васнецов – северянин, родился и вырос на северных землях и хотя в юные годы учился в Петербурге, путешествовал по Европе, жил в Москве. При этом во многом оставался все тем же северянином, выходцем из древней Вятской земли, вобравшим в свою жизнь характер, мировоззрение, ее традиции и предания, исконную веру и духовные основы, суровость долгих зим в соединении с радостной многокрасочностью летней поры, во многом определявших смысловую наполненность и колористический строй его произведений. Он был художником Севера и всей России – вдохновенным, тонким и сильным глубинами своего сложного внутреннего мира, отражающего вековой опыт поколений, историческую память, духовные, художественные достижения народа.
В многоречивом и шумном центре современной Москвы, если совсем немного отдалиться от Сухаревской площади и привычного гула Садового кольца, пройти по старинным извилистым переулкам можно увидеть причудливый деревянный дом Виктора Васнецова, подобный терему, напоминающий и о Севере, и о древнерусской старине, и о неорусском стиле рубежа XIX–XX столетий. Если он и не совсем «сказочен», то, бесспорно, неповторим, особенно поздней весной, переходящей в наряд летней поры, в окружении бело-облачных вишен и терпкого запаха черемух, резных орнаментов кленовой листвы и пестроты тюльпанов, дополняющих его убранство изысканностью мая, столь щедрого на контрасты и оттенки цвета.
Около столетия назад, каждый год именно в середине мая, дом-терем становился особенно многолюден – к 15 мая на празднование дня рождения его хозяина приезжали многочисленные гости. Здесь жил живописец и график, архитектор и мастер декоративно-прикладного искусства, бесконечно преданный искусству, своим близким, Отечеству и его многовековым традициям – выдающийся и вместе с тем бесконечно скромный художник Виктор Васнецов.
Впервые приехав в златоглавую столицу совсем юным человеком, он был поражен ее древними образами мечтал поселиться здесь и писал тогда: «Я как в Москву попал, понял, что некуда мне больше ехать… Москва, ее старина, ее архитектурные памятники учили меня чувствовать, понимать наше прошлое». Свою мечту со свойственными ему упорством и целеустремленностью он воплотил в жизнь. Спустя десятилетия, в 1894 году, по проекту Виктора Васнецова, завершилось строительство его дома – произведение искусств, памятник зодчества, вдохновенный образ его жизни, отразивший духовные богатства истинного художника, гражданина, а прежде всего, содержание достойного человека.
Глава первая
Северная заря жизни
Что такое добро и зло? Смерть и возрождение духа[2].
В. М. Васнецов
Васнецов – былинный богатырь русской живописи… В наше время его творчество еще драгоценней и необходимей…[3].
И. С. Глазунов
В золотистом мерцании свечи иконописные лики в красном углу казались особенно таинственными, почти живыми: Спаситель, Божия Матерь, Иоанн Предтеча, святитель Николай, Собор всех святых. На бревенчатые стены в доме Васнецовых, в северном селе Рябове близ древнего города Вятки, ложились причудливые узоры полутонов, отблески света играли на окнах, за которыми открывался вид на просторы вятских земель, подернутые пеленой сиреневых быстро сгущавшихся сумерек.