– Мара, мурёнок, а где мои носки? – он смешно сморщил нос в ожидании моего ответа.
– Русь, ну ты что, издеваешься, да? Ну вот уже месяц как переехали, а ты всё выучить не можешь.
– А может мне приятно, когда моя женщина обо мне заботится, – и его брови многозначительно поползли вверх.
Он обнял меня сзади и поцеловал в шею. Разряд электрического тока по позвоночнику. Я откинула голову назад и прикрыла глаза от удовольствия. Да гори он, этот овсяноблин. И я без сожалений отвернулась от плиты в объятия Руслана, на автомате отключая подачу газа. В голове мгновенно вспыхнуло, что до выхода из дома ещё сорок минут, и если не мудрить с раздеванием, то мы вполне успеем пошалить. Похоже на план.
Он прочитал мои мысли, мы мгновенно оказались у кровати, и я упала на него сверху. Чуть касаясь, вела пальцами по его мощной груди с переплетением мышц, гладила горячую гладкую кожу, целовала шею, проводя вдоль языком и прикусывая так, чтобы не оставить следов. Его руки были везде и сразу, на груди, на бедрах, на спине. Как будто вгрызаясь в мою нижнюю губу во время поцелуя, он нажимал кнопку, и я переставала контролировать себя.
Когда я всё же начала одеваться, увидела его плотоядный взгляд, когда раскатывала чулки по ноге от икры к бедру. Хммм, нет, перерывов на сладкое больше не будет, львёнок. Деловой костюм сидел как влитой, белая простая блузка, аккуратная скромная бижутерия.
– Ты сегодня задержишься? – спросила я, застёгивая пиджак и поправляя юбку.
– Да, там сейчас непросто всё, надо задержаться.
– Позвони, когда ужин разогреть.
Остановив машину рядом с центральным входом, Руслан наклонился и тихо спросил:
– Какие планы на вечер пятницы?
– Ты под боком и киношка, – я едва коснулась его губ и выпорхнула из машины, замечая краем глаза его довольную улыбку.