Глава 1. Тишина, подозрительно похожая на пролог
Шесть месяцев. Целых шесть месяцев. Так долго «Протекающий Ведроид» не взрывался, не горел, не участвовал в перестрелках, и даже не получал ни одного ордера на арест. Это уже начинало пугать.
– Что-то тут не так, – пробормотал Пётр Орбитов, пристально вглядываясь в бортовой календарь, который начал показывать стабильные дни недели – признак либо мира, либо системной ошибки.
– Может, мы наконец научились не влезать в неприятности? – предположила Вася, вынимая из микроволнового грави-контейнера новую табличку с надписью «НЕ ТРОГАТЬ». Она коллекционировала их. Эта была из музея, посвящённого музеям.
– Я в это не верю, – заявил Арчи, разливая чай в кружки, сделанные из контрабандных чашек с официальной символикой Галактического Бюро. – Это затишье перед эпическим событием.
– Φάκελος τακτοποιημένος, – философски добавил Умняша, медитируя в позе лотоса на потолке. Он утверждал, что теперь может частично ощущать вкус и, к сожалению, выбрал для начала водорослевый борщ Кудзу.
– Я не знаю, как вы, а я наконец-то стабилен, – сообщил Базиль, проезжая мимо всех на космо-скейте, издающем электронное кваканье при каждом прыжке. – Я открыл три новых способа врезаться в реальность. Все подтвердились.
Снаружи космос был абсолютно спокоен. Ни пиратов, ни патрулей, ни случайных взрывов экспериментальных станций. «Ведро» стояло в орбите мёртвой звезды под названием ZD-11, рядом с ещё более мёртвой заправкой. Пётр пил чай и нервно покашливал каждый раз, когда Умняша начинал цитировать древнегреческие рецепты тостов.
Именно в эту почти идиллическую обстановку ворвался Сигнал.
Он был тихим. Скромным. Слегка ржавым, как будто передавался через 40 лет космической пыли и два слоя забытых протоколов. Но отчётливо читался код: SRX-13. Пётр сжал чашку так, что та слегка покраснела от стыда.
– Это… древний маяк, – прошептал он. – Модель Первого Великого Исхода. Такие были ещё до появления флешек, которые могли делать селфи.
– Жуть, – хмыкнула Вася. – Это как обнаружить VHS-кассету, на которой записан рецепт бессмертия.
– Или, – добавил Арчи, – как найти коробку с надписью «Осторожно: все артефакты вымерших цивилизаций. Не встряхивать».
Базиль остановился на месте, его глаза, расположенные на антеннах, синхронно закрутились.
– Это может быть оно. Ковчег. Легенда. Хранилище всего исчезнувшего… и невкусного.
– Там может быть рецепт настоящего чая! – воскликнул Пётр и подавился собственной мыслью. – Без галлюцинаций, танцев и уголовного преследования!
– И всё это будет нашим, – мечтательно произнёс Арчи, уже мысленно прикидывая, как назвать NFT-серию: «Мемы Галактической Старины».
– Подождите, – хмыкнула Барбара, появившись на экране связи. – Это вы собрались на зов древнего маяка, который потенциально может взорваться, проклясть или пробудить армию философствующих слизней?
– Барбара, ты же в отпуске! – удивился Пётр.
– Я веду мастер-классы по юридическим уловкам в чате с пиратами. Отдыхом это можно назвать только на фоне прошлогоднего полёта через аномалию с поющей фауной.
– Так ты с нами? – с надеждой спросил Арчи, которому всё ещё было скучно троллить только Умняшу и Базиля.
– Конечно. Кто же вас без меня оставит? А вдруг вы снова по ошибке возглавите культ?
И тут…
На экране появилась ещё одна помеха. Но на этот раз – с подписью:
MEMORAX Corp. – Ковчег принадлежит рынку. Ваша жадность будет монетизирована.
А следом – ещё одна, с печатью:
Орден Аромантиков. Только ананас. Остальное – крамола.
И напоследок – личное сообщение, явно прошедшее через военный канал, подпись:
Адмирал Эдмунд Вилкс. Кто тронет Ковчег – столкнётся с дисциплиной. Барбара, надеюсь, ты не с ними.
Барбара зарычала.
– Он использовал мой личный вызов! Этот старый флотский хрыч…
– Прекрасно, – сказал Пётр, уже нажимая кнопки на панели. – Значит, всё как в старые добрые: мы, маяк, тайны, враги и безумие.
– Только без повторений! – крикнул Базиль. – Если опять будет радиоактивный борщ, я выхожу в открытый космос сам!