Мне снова поручили важное секретное задание. За все эти годы работы в разведке я привык, что мне в любое время суток могут позвонить, и я обязан буду вылететь первым же рейсом туда, куда будет приказано. Я привык не задавать лишние вопросы и наслаждаться тем, что могу в любую секунду сорваться на любой конец света. Я вылетел из Санкт-Петербурга во Владивосток. Полет обещал быть утомительным, около 9 часов. Если быть точным, 8 часов 44 минуты. Морозный ноябрь – признак начала ранней зимы.
Я прибыл в аэропорт за 10 минут до окончания посадки. Девушка, которой я предъявил свой билет, объявила, что я последний пассажир, и как только я вступил в тоннель, ведущий в самолет, за мной плотно закрылась дверь. При входе в самолет мне улыбнулась старшая бортпроводница.
– Мы рады приветствовать Вас на борту судна нашей авиалинии. – Отчеканила она.
Я поздоровался с бортпроводницей кивком головы и окинул ее взглядом. Пышная светлая челка, закрывающая глаза, и улыбка, обнажающая зубы, – это первое, на что я обратил внимание. Девушка была очень симпатичной, но что-то в ее взгляде заставило меня насторожиться. «Взгляд хищника» – вдруг промелькнуло у меня в голове, но я тут же отбросил свои странные мысли, снова окинул ее взглядом, и мне тут же стало стыдно за это первое впечатление, которое произвели глаза юной и красивой стюардессы.
Пока я добирался до своего места, то обратил внимание, как мало пассажиров решились лететь во Владивосток в середине ноября.
Через проход от меня сидела пожилая пара. На мужчине был одет вельветовый коричневый костюм и очки в толстой оправе. Рядом лежала клюшка. Скорее всего, с возрастом начавшиеся проблемы с ногами не давали возможности расстаться с этой тяжелой, но такой необходимой клюшкой. Его жена (должно быть, жена) была намного моложе. Ее седые волосы так вились, что были похожи на вермишель. На ней не были одеты очки, но по левую руку от нее лежал чехол. Очки необходимы были при чтении книг и газет. Я почему-то обратил особое внимание, что чехол лежал по левую руку. Значит, она левша. Их встретишь не так часто.
Через сиденье от меня находился мужчина лет пятидесяти. Его глаза были закрыты, а голова время от времени вздрагивала. Если бы я случайно не заметил выступы белых наушников из его ушей, то было бы трудно описать его поведение. По этому вздрагиванию головы можно было судить, что музыка энергичная.
В углу самолета устроилась молодая пара. Мужчина лет 30-35 и девушка на лет 5 моложе. Они тихо о чем-то шептались, повернув головы друг к другу. О них я понял только одно – она любила его, ее глаза говорили об этом, ее взгляд. Такими глазами можно смотреть только на любимого человека. Любил ли он ее? Честно, я не понял.
В самолете было еще пассажиров 5. Но их я не успел разглядеть, пока шел до своего места. Я удобно устроился около иллюминатора, достал телефон, чтобы отключить интернет и звук, как вдруг около меня плюхнулась девушка с громким выдохом.
– Анжела. – Она вальяжно подала мне руку, натянуто улыбаясь.
– Валера.
– Ааа… – Протянула она, надувая жвачку. – Военный.
– Это Вы поняли по моему виду? – Я не мог сдержать улыбки.
– По интонации, с которой Вы представились.
Снова жвачный шарик вырос между нами, и мне в ноздри ударил мятный запах.
– Тогда я тоже попытаюсь угадать. – Сделал попытку я.
– Ммм… Я буду удивлена, если угадаете…
– Писательница.
– Как?
– Ваш багаж. – Кивнул я на ее полуоткрытую сумочку, полную газетных вырезок, заметок и журналов.
– Вы прям разведчик. – Шарик лопнул, и ее губы стали белыми.
Я про себя улыбнулся, но не стал развивать эту тему.
– Готов поспорить, Вы хорошо пишете.
– А то ж.
Заработал двигатель, и затихли все разговоры. Старшая бортпроводница, девушка с пышной светлой челкой, провела инструктаж, и самолет начал медленно набирать скорость. Мы пристегнули ремни и приготовились к взлету. Я с детства люблю самолеты. Мы с родителями жили недалеко от военного аэродрома, и я каждый день смотрел, как поднимаются эти железные птицы в воздух. Когда-то я мечтал сидеть за штурвалом самолета, чувствовать высоту, скорость и свободу. Мечты существуют не только для того, чтобы исполняться, но и для того, чтобы оставаться мечтами.