У чёрной розы белые шипы…

Стихотворения

«На каком-то безымянном островке…»

На каком-то безымянном островке

Я лежал, раскинув руки на песке,

А кругом такая глушь, такая тишь,

И от солнца плавился Иртыш.

То ль высоко плыли облака,

То ль неслышная текла себе река,

То ли раздушился полынок,

То ль унёс на счастье ветерок.

Но казалось: на песчаном островке

Это я плыву куда-то по реке

По-над всей на свете маятой,

Взятый вольной волею святой.

«Ничего такого не случилось…»

Ничего такого не случилось.

Сердце, не забилось ты сильней.

Может, эта жизнь мне лишь приснилась,

Может, это я приснился ей.

Потихоньку срок я отбываю,

Никуда уже не тороплюсь.

Сон дурной ли, светлый забываю,

Ничему на свете не дивлюсь.

Знаю только, есть над головами

Облако, не видимое нам, —

Помнит оно всё, что было с нами,

Что невольно показалось снами,

Как и то, что не открылось снам.

Облако

Зачем это всё, нипочём никому не известно.

Вот мысль пронеслась и пропала, не сыщешь следа…

Душа, ты сгорела бы вроде, но снова воскресла,

Меня ты когда-то покинешь, но, может быть, не навсегда.

Ничто из возникшего здесь вовсе не исчезает:

Ни чувства, ни думы, ни даже текучая плоть.

Вон облако где-то кочует и, тая, не тает,

Пронизано светом оно изнутри, где таится Господь.

Там всё, что тут прожито, понято и пережито

И мною и всеми, – от разума озарений до полутёмной

мыслинки сырой, потайной.

Там целое жизни, то, что в мире давно сожжено и разбито,

И облако это куда-то летит бесконечно над бренной твоей

головой.

«Что было, то пропало…»

Что было, то пропало,

И неча ворошить.

А помнишь – что попало,

Что лучше бы забыть.

Какие-то заборы,

Суровые дома,

Жилья глухие норы,

Сошедшие с ума.

Угрюмые стояли

Рядами там и тут,

Так, словно их призвали

Вершить неправый суд.

Лишь краска оплывала

Под снегом и дождём,

Сгущённая немало

И сажей, и свинцом.

В ней тени проступали,

Готовые полечь,

Как будто тайну знали,

Но позабыли речь.

И я, почуяв это,

В сырой тоске немел,

Хотя ещё не ведал

Всё, что сказать хотел.

«Дышал, чем Бог послал…»

Дышал,

чем Бог послал…

По осени

чуть сыроват, тревожен

воздух был.

Я что-то в нём такое уловил,

что было до рожденья, что ли,

со мной ли,

с кем ли,

не понять, —

и я затосковал

о древней воле,

ещё не зная,

как её назвать.

Степная пыль, прибитая дождём…

Так остро пахло

полынью, полем

и тополиною корой,

намокшею, зеленовато-серой,

и досками заборов тёмными

(тем убиенным деревом,

с потусторонней памятью о лесе).

И поднебесье

спустилось

и клочками сизых туч

почти над головой летело,

под рваным ветром

ворчало, бормотало, пело

и проливало

в воздух, летом поиссушенный,

тревогу

влажную,

сулило мне дорогу

туда,

где сонные текут в равнинах реки

и земляные,

лесовые

обитают человеки,

где был когда-то

хлеб, и кров, и дом,

и говор песенный

на языке родном…

Вот так

я и дышал —

тем воздухом,

что Бог

по осени

и по рожденью

мне послал.

«Мне жить пришлось в чужих краях…»

Где пропадала жизнь моя…
Н. Заболоцкий

Мне жить пришлось в чужих краях, —

Не показалось мало, —

Где пропадала жизнь моя,

Да всё же не пропала.

Но и родимая земля

Не всех ли нас достала —

Там загибалась Русь моя,

Но вовсе не пропала.

И что ни год – за два идёт,

И что ни век – железный,

Но русский наш народ живёт,

Свой путь свершая крестный.

«Когда я вспоминаю об отце…»

Когда я вспоминаю об отце

С его последней мукой на лице

Беспомощном, то как прежде обмираю,

Как будто с ним я снова умираю.

Зачем за столько лет я не ополоумел,

Не я ли с бедным с ним тогда же умер,

Как раньше с мамой умер ли не я?..

Мы только разделённая семья

На тут и там, но вместе мы одно —

Сквозь чёрное глядим теперь окно,

Во мгле пытаясь разглядеть друг друга,

Расслышать и понять, пока разлуки вьюга

Слепая не уймёт нелепой стужи

И не соединит навек родные души.

«От жизни, от счастья земного…»

От жизни, от счастья земного

Осталось всего-ничего.

Сказать ли последнее слово?

Кому – да и что мне с того!

Ведь сердце оно не утишит

И тамошний суд не проймёт.

А здесь если кто и расслышит,

То вряд ли когда-то поймёт.

«На ветер, на ветер, на ветер…»

На ветер, на ветер, на ветер,

На ветер бросал ты слова.

А ветер едва ли заметил,

Ему что слова, что листва.

Следующая страница