В. ***
Виктор всегда был другим.
Его детство пахло ржавчиной на качелях во дворе и дешевыми духами матери.
Он никогда не был душой компании, не умел шутить так, чтобы все смеялись.
В девятом он заговорил с девушкой, которая всегда сидела в углу класса и рисовала что-то в тетради. Она посмотрела на него, как на прозрачное стекло, а потом сказала:– Ты мне неинтересен.
С тех пор он перестал пытаться.
В школе его даже не били, потому что он сам по себе выглядел так, словно жизнь уже хорошенько его потрепала. Он был тем парнем, который во время обеда сидел в углу, вонзая вилку в пластиковый поднос снова и снова. Будто бы практикуясь.
Он всегда выбирал странное.
В книгах – истории, где люди сходили с ума. В фильмах – те, где герои проигрывали. В жизни – ту, от которой следовало бы держаться подальше.
Он не верил в любовь. Во всяком случае, не в ту, что показывают в кино. Любовь для него была болезнью, медленным ядом, от которого невозможно избавиться.
И тогда появилась Эвелина.
Э. ***
В тот вечер, Виктор брёл по мокрым улицам, вдыхая запах дождя и асфальта. Он не знал, что за ним наблюдают. Люди проходили мимо – шумные, живые, настоящие. Он не был ни шумным, ни живым, ни настоящим. Поэтому Эвелина заметила его сразу.
Она всегда выбирала сломанных. Их было легко отличить: сутулые плечи, руки в карманах, отстранённый взгляд. Они никогда не смотрели вверх – будто знали, что там ничего хорошего. Она пошла за ним неторопливо, изучая.
Ростом он был выше, чем казался на первый взгляд – слишком худой, угловатый. Лицо бледное, скулы острые, под глазами тени. Эвелина улыбнулась. Он был идеален.
Она ускорила шаг.
В. ***
Когда поравнялась с ним, Виктор будто бы почувствовал её присутствие прежде, чем увидел. Холодный ветер, легкий аромат чего-то пряного, почти сладкого. Неожиданное чувство – как будто кто-то вот-вот окликнет его.
Он обернулся.
И вот тогда всё началось.
– Ты всегда так ходишь?
Виктор вздрогнул. Голос рядом появился неожиданно, словно кто-то выдернул его из мыслей. Он даже не сразу понял, что слова адресованы ему.
Он шёл чуть сутулясь, засунув руки в карманы куртки. Дождь закончился, но в воздухе всё ещё пахло сыростью и бензином. Люди вокруг были обычными тенями, шелестели одеждой, гудели голосами, смеялись.
Никто не говорил с ним. Никогда.
Кроме неё.
– Что? – он повернул голову.
Она шла рядом, чуть опережая, но не торопилась. Высокая, худая, чёрные длинные волосы рассыпались по плечам. В свете уличных фонарей её кожа казалась почти светящейся. Нереальной. В ее глазах было что-то, от чего у нормального человека закралась бы тревога. Но Виктор не был нормальным. Он смотрел на неё, а она смотрела на него. Видела его.
– Задумчиво. – Она слегка склонила голову набок, разглядывая его, будто решала, понравился он ей или нет. – Будто несёшь на себе груз всего мира.
Виктор замедлил шаг, невольно нахмурился. Она улыбнулась. Девушка смотрела на него слишком уверенно. Как будто знала что-то, чего не знал он сам.
– Ты кто?
– Эвелина. – Она чуть склонила голову.
– Я… Виктор.
– Знаю.
– Откуда?
Эвелина улыбнулась уголками губ.
– Ты выглядишь так, будто ищешь что-то.
– Я не… – Виктор запнулся. Он действительно не знал, что ответить.
Она продолжала идти, и он, сам того не осознавая, шёл рядом.
Она не ждала ответа.
– Если ты не знаешь, куда идёшь, – продолжила она, – пойдём со мной.
Виктор усмехнулся и остановился.
– Это какая-то странная шутка?
– А тебе нравится странное?
Виктор вдруг почувствовал, как внутри что-то дернулось.
Он всегда выбирал странное. И вот тогда он понял.
Это может стать самым странным, самым неправильным и самым прекрасным, что случится в его жизни.
И он пошёл за ней.
***
Они свернули с шумной улицы, и Виктор понял, что они спускаются вниз.
Здесь пахло мокрым бетоном, пылью и чем-то металлическим – как ржавчина на монетах. Его любимый запах. Жёлтый свет редких ламп делал стены ещё более серыми. Гулкое эхо их шагов разносилось по пустому туннелю.
– Куда мы идём? – спросил Виктор.
– Ты испугался? – усмехнулась Эвелина.
– Нет. Просто странное место для прогулки.
– Мне нравятся такие. Здесь нет никого, кроме нас.