Все события и персонажи полностью вымышлены. Любое совпадение следует считать случайностью.
Работать в выходные – одно удовольствие. По крайней мере, для монтажёра. Сидишь себе, работы нет, выпусков новостей, как обычно, мало, пей чай да лазай по Интернету. Это воскресенье тоже должно было быть наполненным вялой ленью и перемыванием косточек, по крайней мере, так предполагалось с утра. Всё испортил белый листок, лежащий поперёк клавиатуры.
Заявка. На меня. На всю смену (а это, между прочим, двенадцать часов!). Спецрепортаж. Антона Потёмкина. Чтоб мне пусто было…
Ощущений добавила рожа координаторши, как нельзя кстати заглянувшей в мою монтажку.
– Потёмкин к тебе, со спецрепом, – ехидно сообщила она. За что эта тётка меня так невзлюбила, трудно было сказать, но её полное, поросячье лицо прямо светилось какой-то гаденькой радостью. «Уберись, жирная жопа», – пробормотала я про себя.
– Но ведь ты же отвлечёшься на выпуски, правда? – жирная координаторша решила меня добить, – А то Серёжа говорит, людей мало, работать некому.
Серёжа – это начальник смены.
Я почувствовала нарастающую в груди ярость. Не из-за свалившегося на голову спецрепа, испортившего выходной, а из-за этой толстой перекормленной хари.
– Скажи Серёже, – я постаралась держать себя в руках, – что заявка есть заявка. Пусть остальных теребит.
Рожа фыркнула – «неженки все стали!» – и наконец-то убралась из моей комнаты.
Я села за компьютер, влезла в корреспондентскую сеть. Врага, как говорится, надо знать в лицо. Хотя какой из Потёмкина враг – совсем молоденький мальчик, серьёзный до невозможности, но без характерной для их братии звёздной болезни. Ничего, ещё успеет схватить. Что ж мы с ним монтировать-то будем, да ещё двенадцать часов кряду? Я бегала глазами по мелким строчкам. Так… пресс-конференция Собянина… не то, дальше, пожар в общежитии… ну, это не спецреп, а, вот! Командировка Антона Потёмкина в Беларусь. Ага. Это уже что-то. Это уже очень может быть, так как никаких политических и прочих волнений в братской республике вроде не наблюдается. Значит, вскрывали культурный слой. Это уже тянет на спецреп, хотя что они там могли нарыть, в Беларуси? Расширенный поиск! Ага… ага… «Ольшанский замок». Прекрасно. Наверно, с привидениями. Что ж, подождём Потёмкина.
Антон Потёмкин был безумно горд собой. Ещё бы! Первая командировка – и сразу спецреп, да что там спецреп, фильм! Большой документальный фильм об истории знаменитого Ольшанского замка! То, что про этот замок Антон раньше и знать не знал, он благоразумно постарался забыть. Но каково! Всего полгода на телеканале – и сразу в яблочко! Другие годами пашут, чтобы до спецрепа доработаться, на всякие пресс-конференции ездят, да с ментами в рейды, а у него, Антона, всё получилось почти сразу. Нет, он, конечно, тоже ездил в рейды, и в подвалах травлю крыс снимал, и про помойки какие-то, любимая социальная тема, блин… Но полгода! В девятнадцать лет! Антон был положительно горд собой.
Я тем временем закачала на монтажку его исходник. Два часа какой-то беспросветной мути, интервью мало, вид замка с замком ассоциаций вообще не вызывал. Так, упорядоченная груда камней. Полно ночных съёмок, на которых вообще ничего не видно. Н-да, Антошка, наверно, прав. Тут и двенадцати часов не хватит. Тут копаться и копаться, и хорошо, если он свой материал хотя бы отсмотрел. А то всякое бывает. Я заварила себе кофе и стала ждать Потёмкина.
Антон зашёл в монтажку с видом победителя, и только увидев меня, немного присмирел. Не то чтобы он меня не любил. Боже упаси. Мы с ним вообще никогда не ругались. Но моё выражение лица его немного смутило.
– Добро пожаловать, ваше сиятельство, князь Потёмкин-Таврический! – пропела я. – Ужели побывали в родовом поместье?
Лицо Антона начало медленно розоветь. Он НЕНАВИДЕЛ, когда его звали князем Таврическим, а насчёт родового поместья – видимо, понял, что исходник я видела. И он меня не впечатлил. Но что поделаешь! Иногда надо сбить спесь сразу. Иначе монтажа не будет, а будет растопыривание пальцев веером. Это я знала очень хорошо на примере многих знакомых мне корреспондентов. Тут только дашь слабину – сразу все становятся великими режиссёрами, а монтажёра иначе как «кнопкодавом» не зовут. А я этого очень не люблю.