Тот самый случай

© Алексей Назаров, 2025

ISBN 978-5-0067-5902-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Белое море в конце сентября было неласково. Свинцовые волны с пенными гребешками бились о скалы одинокого острова, куда утлый пароходик доставил двух продрогших пассажирок. Холодный ветер, пропитанный солёным дыханием севера, рвал платки и юбки.

Первой ступила на скользкие камни причала Анна Орлова. Двадцать пять лет. Природа одарила ее щедро – слишком щедро, как иногда казалось посторонним. Высокая, с фигурой, которой позавидовала бы любая петербургская балерина, она обладала лицом редкой, почти вызывающей красоты. Большие, чуть раскосые глаза цвета морской волны, обрамлённые густыми ресницами, высокие скулы, придававшие лицу аристократическую утончённость, губы естественно алого оттенка. Аня была благодарна своей красоте – она открывала двери, привлекала внимание, помогала добиваться желаемого в свете и учёбе. Но теперь она жаждала большего. Эта командировка в забытый скит была её шансом доказать свою ценность – не только в эффектной внешности, но и в уме, профессионализме.

Успех здесь, спасение уникальных рукописей, должен был стать пропуском в серьёзный научный мир, шагом к мечте о признании как учёного. Ветер внезапно рванул с новой силой, сорвав с головы лёгкий шерстяной платок и понеся его к воде. – Ой! – вскрикнула Аня, беспомощно глядя, как ткань уносится прочь.

Близ неё, спокойно ожидая, стояла Божена Ковальчук. Двадцать семь лет. Рядом с ослепительной Аней она казалась почти невидимкой – невысокая, хрупкая, в строгом, тёмном, отлично сшитом, но совершенно не привлекающем внимания костюме и практичных очках в скромной оправе. Увидев летящий платок, она, не раздумывая, рванулась за ним. Её движения были неловкими, она чуть не споткнулась о мокрые камни, но сумела настигнуть платок буквально у самой кромки ледяной воды. Подняв его, Божена отряхнула песок и молча, чуть смущённо, протянула Ане. Её лицо под невзрачной причёской оставалось серьёзным, без тени упрёка или ожидания благодарности, лишь лёгкая одышка выдавала неожиданный рывок. Она просто сделала то, что считала нужным.

– Спасибо, Божена, – Аня приняла платок, чувствуя неловкую смесь благодарности и смущения. Её собственная красота оказалась беспомощна перед стихией, а эта тихая, незаметная коллега проявила такую расторопность.

Божена лишь кивнула, поправила очки и снова взялась за свой чемодан, взгляд уже оценивал путь к скиту. Она казалась воплощением скромности и безропотной исполнительности. Начальство всегда было довольно Боженой Ковальчук, компетентным специалистом, готовым к работе.

Девушки неспешно понесли изящные чемоданы из телячьей кожи, наполненные личными вещами и инструментами реставратора.

Перед ними, на уступе голой скалы, чернел скит. Не монастырь, а именно скит – несколько низких, почерневших от времени и непогод бревенчатых строений, прилепившихся друг к другу и к камню, словно запоздалые путники в метель. Самое большое здание, церковь, венчал покосившийся восьмерик с крошечной главкой; за окном едва теплился лампадный огонёк – или так казалось в наступающих сумерках. Ни деревца, ни кустика – только камни, мох да бесконечное небо, затянутое тяжёлыми облаками. Воздух звенел от тишины, нарушаемой лишь криком чаек да рокотом прибоя.

– Вот и наше пристанище на ближайшие недели, – сухо констатировала Божена, поправляя очки. Её взгляд, острый и оценивающий, скользнул по ветхим постройкам, задержавшись на церковке. В нём мелькнуло что-то, что Анна не смогла прочитать, – и погасло, сменившись привычной профессиональной строгостью. – Место соответствует описаниям. Заброшенность полная. Надеюсь, рукописи не успели совсем истлеть. И что старец не будет чинить препятствий.

Аня вздохнула, чувствуя, как тоскливая тяжесть ложится на сердце. Академический интерес, горевший в ней в Петербурге, здесь, на краю земли, казался капризом. Она приехала спасать уникальные рукописи XVIII века – «Чёрные Тетради», как их окрестили в отчётах, – от окончательного разрушения в сырости и запустении этого забытого скита. Теперь же её охватывало сомнение: не опоздали ли они? И что за тайны хранят эти стены, кроме плесени и крысиного помёта? На шее, под тёплой кофтой, она машинально ощупала гладкий металл простого крестика – подарок бабушки «на всякий случай». На всякий… какой?