Один день до дня рождения
Никита мчался на велосипеде по деревенской дороге, оставляя за собой густые клубы потревоженной пыли. Его светлая, отросшая за весну челка стояла дыбом над загорелым лицом, а прищуренные глаза с любопытством поглядывали по сторонам. До обеда, когда бабушка позовет есть горячий суп, было полно времени, и Никита спешил объехать окрестности. Улицы в первой половине дня пустовали, лишь время от времени дорогу переходили нерасторопные гуси, подгоняемые звонком велосипеда. Во дворах лениво лаяли собаки. Наконец-то череда скучных заборов закончилась, и Никита резко затормозил у палисадника, окружив себя серым облаком. Разноцветный невысокий забор появился здесь совсем недавно и сразу сделал веселее унылую улицу. Новые хозяева быстро привели в порядок купленный дом и сад и даже починили общий водопровод.
Никита бросил велосипед у дороги и подошел ближе к забору. Летнее солнце слепило глаза. Он приставил ко лбу ладошку и медленно осмотрел пышные кусты смородины, за которыми тянулись рядки цветущей клубники. Дальше начинался сад, а в его глубине виднелся небольшой дом. Никита бывал там. Бабушка не раз отправляла его в тот дом с банкой вечернего молока. А он и не был против. Красивая тетя всегда угощала его шоколадными конфетами, а ее муж чудно восторгался парным молоком и пил его прямо из банки, вытирая потом молочные усы рукавом.
Вдруг Никита заметил хозяина дома. Он стоял неподвижно под одной из яблонь.
– Добрый день, дядя Кирилл, – громко сказал Никита.
Но хозяин даже не пошевелился.
Никита подошел вплотную к забору и, насколько хватило роста, перегнулся через него.
– Добрый день! – громче позвал он.
Затем хмыкнул и пожал плечами. Скорее всего, хозяин дома не хотел общаться, хотя Никите это показалось странным. Дядя Кирилл всегда был приветливым и не раз позволял посидеть за рулем серебристого джипа. Никита хотел уйти, но посмотрел на кусты клубники и снова позвал:
– Дядя Кирилл! У вас земля потрескалась.
– Как и моя жизнь, – с грустной усмешкой произнес хозяин дома, но Никита этого не слышал – он стоял слишком далеко.
– Надо полить, – не унимался Никита. – Клубника ваша совсем засохнет.
Тот ничего не ответил, лишь стиснул зубы и скривился, как от сильной боли. Звякнул велосипед, и снова одна за другой лениво залаяли собаки.
Золотистый свет заката пробрался сквозь густую листву, несмело пробежал по тропинке вдоль дома и поднялся на ступеньку террасы. Алена опустила взгляд и заметила лучик солнца рядом с собой. Она улыбнулась и покрепче прижалась к мужу. В ответ губы Кирилла коснулись прохладной щеки, скользнули по уху и утонули в мягких волосах.⠀
– Ты сумасшедший, – прошептала Алена и провела рукой по колючей щеке мужа.
– Я так хочу, – прошептал он в ответ.
Алена игриво оттолкнула мужа и спустилась со ступенек. Босыми ногами она прошла по тропинке вдоль стройных рядов клубники, любуясь молодыми растениями. Сад вокруг гудел пчелами. Воздух был наполнен душистым ароматом сирени, роскошные соцветия которой нависали над соседским забором. Алена казалась такой хрупкой и нежной в объятиях цветущего сада, такой чистой и робкой, что Кирилл не смог больше оставаться в стороне. Он вскочил, чтобы обнять любимую женщину, но, сделав несколько шагов, остановился – не стал мешать Алене знакомиться с новым местом.
– Когда у нас появятся дети, они будут прибегать сюда по утрам и рвать ягоды, – тихо произнес Кирилл и прислонился спиной к стволу старой яблони.
Алена засмеялась и приподняла тяжелые русые волосы, собирая их вместе, а потом отбросила за спину:
– Ты точно сумасшедший. Купил дом в деревне, чтобы вырастить клубнику для детей, которые пока только в планах?
– Я не только для детей. А еще для любимой жены.
Он подошел к Алене и обнял сзади.
– Посмотри, этот уютный дом с большой террасой просто создан для творчества. Ты сможешь рисовать, глядя на сад, на небо, на меня, когда я буду пропалывать клубнику.
Алена рассмеялась, словно звонкий колокольчик, развернулась и уткнулась лицом в грудь Кирилла.