Первая Глава
Над Ривервудом висел обычный осенний день, такой же предсказуемый и слегка унылый, как и почтовый ящик семьи Петерсон. Небо было затянуто плотным, серым одеялом, которое, казалось, вот-вот начнёт пропускать сквозь себя мелкий, назойливый дождь, такой, что не льёт, а просто висит в воздухе, просачиваясь в каждую щель. Ветер лениво трепал последние, пожухлые листья на клёнах, и их шёпот был единственным звуком, нарушающим тишину этой типичной американской улицы. Пахло мокрой листвой, немного бензином из газонокосилки где-то вдалеке и… чем-то неопределённо-бытовым, что всегда висит в воздухе над тихими пригородами.
Марта Петерсон, пятидесяти пяти лет от роду, вытирала кухонную стойку так тщательно, будто на ней только что проводилась особо секретная операция, а не просто заваривался утренний кофе. Её движения были отточены годами привычки, каждое – на своём месте, каждое – без сучка, без задоринки. Тридцать лет брака с Биллом и двадцать пять лет воспитания двоих детей, которые теперь благополучно упорхнули из гнезда, оставили Марте безупречную кухню, отполированные до блеска полы и… нечто похожее на вакуум в душе.
Вот уже полгода, как последний их отпрыск, Кеннет, уехал покорять университетский кампус в Бостоне, и с тех пор каждый день Марты был похож на предыдущий с такой неотвратимостью, что это стало почти метафизическим переживанием. Подъём в шесть, кофе, зарядка (пять минут, если Билл не просыпается), завтрак, уборка, звонок подруге (одно и то же, про внуков соседей), обед, вязание (очередной свитер для Кевина, которого у неё нет), ужин, новости, сон. И так по кругу, словно она застряла в бесконечном дне сурка, только без сурка и без перспективы что-либо изменить.
Билл, её Билл, её вечный якорь, сидел в своем любимом кресле в гостиной, уткнувшись в газету, издающую шуршащий звук, такой же успокаивающий и предсказуемый, как и сам Билл. Он, конечно, был рад, что дети выросли, что теперь можно расслабиться, больше времени уделять рыбалке. Для него это было вершиной благополучия. А для Марты… для Марты это было началом конца. Или, по крайней мере, началом конца чего-то важного.
Вчера вечером, пока Билл мирно посапывал рядом, его шуршание было единственным звуком в спальне, Марта бродила по закоулкам интернета. Она искала рецепты нового бананового хлеба, потом наткнулась на статью о садоводстве, а затем… затем её палец, сам того не ведая, нажал на ссылку с интригующим заголовком: «Пожар страсти: Как пары после 50 возвращают искру в отношения».
Она прочла её залпом, краснея, как подросток, укравший журнал с непристойностями из-под прилавка. Статья, написанная каким-то жизнерадостным семейным психологом, рассказывала о том, что после ухода детей многие пары заново открывают себя, что сексуальные эксперименты становятся путём к новому уровню близости. Там были слова вроде «БДСМ для начинающих», «свингер-клубы для джентльменов и леди» и «ролевые игры, чтобы стряхнуть пыль».
Марта почувствовала, как её щёки горят. Её мозг, приученный к аккуратным полочкам, отказывался переваривать такую информацию. Это было… неприлично. Неправильно. Это было тем, что Марта Петерсон никогда бы не допустила и не обсуждала даже с собой. И всё же, что-то внутри неё, что-то, что давно спало под толстым слоем бытовой пыли, встрепенулось. Маленький, робкий огонёк любопытства.
Сейчас, оттирая несуществующие пятна, Марта чувствовала, как этот огонёк разгорается. Она знала, что должна что-то сказать Биллу. Но как? Как начать разговор о… ну, обо всём этом? Слова застревали где-то глубоко в горле, словно ком из невысказанных желаний и неловкости.
"Билл," – позвала она, и её голос прозвучал так тонко, словно принадлежал не ей.
Шуршание газеты прекратилось. Билл поднял голову, его очки съехали на кончик носа. Он выглядел как совёнок, которого внезапно разбудили посреди дня.
"Да, дорогая?" – спросил он, и его тон был таким же ровным и спокойным, как и всегда.
Марта сглотнула. "Нам нужно поговорить."
Билл опустил газету на колени. Его глаза, обычно спокойные, теперь выглядели слегка настороженными. Обычно "нам нужно поговорить" означало протекающий кран или новый список покупок. Но в этот раз что-то было не так. В голосе Марты была… новая нота.