Серое утро накрывает польский городок, будто старую кинопленку – выцветшую, исцарапанную и готовую разорваться в любой момент. Улицы пусты, воздух влажный и тяжелый. Алия Вишневска сидит за кассой небольшого кинотеатра «Луна», разглядывая афишу фильма, который идет уже третью неделю подряд. Очередной дженерик-блокбастер из Голливуда.
На постере – главный герой в маске, взрывы, крутые машины. Все это кажется ей одинаковым, лишенным души. Она смахивает упавшую на кассовый аппарат пылинку и тяжело вздыхает.
– Скучно, да? – спрашивает её подруга Ясмина, выходя из подсобки с чашкой остывшего кофе.
– Скучно? Это не то слово. – Алия достает из кармана потрепанный блокнот. На первой странице аккуратно выведено: «Мой первый фильм. Режиссер: Алия Вишневска». Вся остальная тетрадь испещрена заметками, диалогами и зарисовками.
– Снова пишешь? – Ясмина заглядывает через плечо. – Ты бы лучше сценарий на жизнь себе написала. В этом городе кино не снимешь. Здесь даже камеры нормальной не найти.
Алия молча закрывает блокнот. Она привыкла к таким словам. В этом городе люди не верят в мечты. Особенно в мечты о кино.
Скрип двери нарушает тишину. Входит высокий парень с небрежно растрепанными волосами и камерой, перекинутой через плечо. Это Владек – оператор-самоучка, снимающий дешевые рекламные ролики для местных магазинов. Он бросает взгляд на Алию и сразу направляется к ней.
– Привет, Спилберг, – ухмыляется он, окидывая взглядом её кассу. – Всё еще сидишь здесь?
Алия поднимает глаза и натянуто улыбается:
– А ты всё еще снимаешь рекламу для шиномонтажа?
– Эй, это искусство. Просто не все это понимают, – он театрально прищуривается и садится на стойку, болтая ногами. – Слушай, я слышал, что в Варшаве будет фестиваль короткометражек. Победитель получит грант на обучение в Нью-Йорке.
Слово «Нью-Йорк» звучит для Алии как заклинание. Она уже знает об этом конкурсе. Читала о нем неделю назад и с тех пор не может выбросить из головы идею – что если это её шанс?
– Так что, может, снимем что-то вместе? – продолжает Владек. – Я оператор, ты режиссер. Вдвоем можем сделать что-то стоящее.
Алия сжимает тетрадь в руках. В голове уже начинают складываться кадры: девушка на пустой улице, камера отъезжает назад, а вокруг серые дома становятся клеткой.
– Дай мне подумать, – отвечает она, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.
Владек кивает и, подмигнув, направляется к выходу.
Алия открывает блокнот и начинает писать:
«Кино – это не о звездах и не о деньгах. Это о том, что прячется за бетонными стенами. Это о тех, кто смотрит в окно и мечтает увидеть небо».
Она отрывается от блокнота и смотрит на улицу. Там, за мутным стеклом, пробивается луч утреннего солнца.
Впереди – её первый шаг к мечте.
Владек назначает встречу на старой заброшенной фабрике, которую местные подростки давно облюбовали для своих уличных граффити. Желтые стены, облупившаяся краска, пустые бутылки и окурки под ногами.
Алия осторожно переступает через разбросанный мусор, держа в руках потрепанную сумку с реквизитом: старая видеокамера, костюм главной героини – длинное пальто цвета запекшейся крови, блокнот со сценарием.
Владек уже здесь. Он стоит на фоне граффити в виде огромного глаза, разглядывая кадр через камеру. Рядом с ним – Ясмина в длинном пальто. Она взлохмачена, глаза подведены темными кругами.
– Ну, что, Спилберг, готова снимать свой шедевр? – Владек поднимает брови и жестом приглашает её подойти.
Алия кивает и достает сценарий. Она готовила его неделю. Простая история: девушка, застрявшая в маленьком городе, каждый день пишет письма самой себе в будущее. Она убеждает себя, что однажды всё изменится, но чем больше проходит времени, тем менее реальной кажется её мечта.
– Окей, Ясмина, – Алия подает подруге блокнот. – Твой герой – это ты через десять лет. Вспомни себя сейчас, но представь, что мечты не сбылись.
Ясмина хмыкает, глядя на Владека:
– Не пришлось бы сильно стараться.
Владек криво усмехается:
– Давай, Алия, покажи нам магию.
Алия берет в руки камеру и наводит её на Ясмину. Она видит только холодные, напряженные глаза подруги и серое небо за её спиной.