Последние минуты морозного декабрьского заката. От неба, полыхавшего на западе темно-красным огнем, через бескрайнее заснеженное поле протянулись длинные языки причудливых светотеней. Стена густого леса, многокилометровой полосой росшего вдоль кромки поля, окончательно перекрасилась в угрожающе-черный оттенок. И как раз в этот момент на колокольне каменного сельского храма отчаявшийся подвыпивший звонарь (на самом деле звонарь не был «подвыпившим», а тем более – «отчаявшимся», и прекрасно знал, что и для чего он делал в эти последние минуты своего земного существования) ударил вечерний «благовест».
При первых же звуках колокольного звона, высокий величественный старик положил широкую, горячую и тяжелую ладонь на плечико стоявшей рядом с ним хрупкой золотоволосой девушки, сказав ей необычайно низким басом:
– Все, внучка – нам никто не даст приюта в этой деревне, мы должны немедленно уходить!
– Пешком?! – удивленно спросила внучка, доверчиво глянув на Деда снизу вверх огромными ярко-синими глазами.
– Мы не можем ждать Рагнера до темноты – слишком опасно здесь стоять. Если он остался в живых, то нагонит нас! Скоро наступит Новогодняя Полночь и другого шанса у нас не будет, если мы не сумеем ускользнуть от «Василисков» – они где-то совсем близко!
Дедушка и внучка стояли на сельской кладбищенской горке – очень живописной, господствующей над богатым старинным сибирским селом Провалиха, естественной высотке. Вся горка была освещена лучами заката, полузасыпанные кресты и памятники отбрасывали на твердый сверкающий наст четко очерченные траурные тени и своим, во всех отношениях, безнадежным видом вызывали чувство пронзительно острой печали. Мимолетно глянув на стылое зимнее кладбище, синеглазая златокудрая красавица, едва ли не плача, негромко произнесла:
– Бедные, бедные люди…, – на длинных изогнутых ресницах девушки сверкнули крохотными алмазиками непрошеные слезы.
– Не плачь, внучка! – успокоил ее дедушка, тревожно нахмуривший густые седые брови. – На этом погосте покоятся лишь бренные останки – самих же людей здесь нет и никогда не было! Все эти люди пребывают сейчас в совсем иных неведомых мирах, вывернутых по отношению к этому невидимой изнанкой. Нам тоже, внучка нет на Родной земле больше места – новые власти отменили Новогодние Елки, а нас с тобой объявили «порождениями религиозного мракобесия»! Они убивают не только пулями, но и словами… – в совсем молодых небесно-голубых глазах могучего и статного старика появилось выражение глубокой скорби. – Их жестокие витиеватые формулировки ничто иное, как могущественные заклинания неизвестной мне демонической популяции… Очень древней популяции, чьи корни надо искать в далеких отсюда странах и в бесконечно давних временах… Это – извечное вселенское Зло, один из его ликов, внучка…