– Один момент, – прервал собеседника Язон и, отвернувшись от экрана, выстрелил в нападавшего рогатого дьявола. – Нет, ничем важным я не занят. Сейчас приду. Возможно, смогу помочь.
Он выключил видеофон, и изображение радиста на экране погасло. Когда Язон проходил мимо подстреленного им рогатого дьявола, тот зашевелился в последней вспышке уходящей злобной жизни, и его рог проскреб о гибкий металл ботинка. Язон отшвырнул чудовище вниз, в джунгли.
В сторожевой башне Периметра было темно, освещение исходило только от экранов перед пультом управления защитой. Мета взглянула на него и улыбнулась, затем ее внимание вновь переключилось на экраны.
– Я иду в башню космической связи, Мета, – сказал Язон. – На орбите корабль, он пытается вступить с нами в контакт на неизвестном дежурному языке. Может быть я смогу помочь.
– Долго не задерживайся, – сказала Мета и, убедившись, что все контрольные лампы горят зеленым, потянулась к нему. Ее руки, мускулистые, сильные как у мужчины, обхватили его, губы были теплыми и женственными. Он вернул поцелуй, и она потянулась вновь к приборам, как будто его тут и не было.
– Главная беда Пирра, – сказал Язон, – это слишком большое внимание работе.
Он наклонился и слегка укусил ее за шею. Не отрывая глаз от приборов, она игриво шлепнула его и засмеялась. Он отскочил, но недостаточно быстро, растирая ушибленное ухо.
– Женщина-тяжеловес! – пробормотал Язон про себя.
Связист был один в рубке космической радиосвязи – подросток, никогда не покидавший Пирра и поэтому не знавший других планет и их языков. Язон же, благодаря своей карьере профессионального игрока, говорил или по меньшей мере был знаком с большинством галактических языков.
– Они вышли из зоны приема, – сказал оператор, – скоро вернутся. – Он повернул ручку, и сквозь атмосферные помехи донесся голос:
– …jeg kan ikke forstaå… Pyrras, kan dig hør mig…
– Понятно, – сказал Язон, беря в руки микрофон. – Это датский язык, на нем говорит большинство планет зоны Полярной звезды.
Он нажал кнопку передачи.
– Pyrras til ram fartskib, over, – сказал он.
Ответ пришел на том же языке.
– Просим разрешить посадку. Дайте координаты.
– В посадке отказываем, надеемся, что вы найдете более гостеприимную планету.
– Это невозможно. У меня сообщение для Язона динАльта. Мне известно, что он здесь.
Язон с интересом взглянул на хрипящий громкоговоритель.
– Вы правы, с вами говорит Язон динАльт. Передавайте сообщение.
– Это нельзя передавать по открытой связи. Я следую за вашим радиолучом. Вы согласны вести меня на посадку?
– Поймите, это – чистое самоубийство. Пирр – смертельнейшая из планет Галактики. Здесь все формы жизни – от бактерий до когтистых ящеров, размером с ваш космический корабль – враждебны человеку. Сейчас здесь что-то вроде перемирия, но для любого пришельца с другой планеты обстановка все равно смертельна. Вы меня слышите? – Ответа не было. Язон пожал плечами и взглянул на радар, показывающий приближающийся корабль.
– Что ж, это ваше право. Но, умирая, не говорите, что вас не предупреждали. Я вас поведу на посадку, но только если вы согласитесь оставаться в своем корабле. Я сам приду к вам, в этом случае 50 шансов из 100 за то, что обезвреживающие процедуры у вашего люка убьют местную микрофауну.
– Согласен. Я вовсе не хочу умирать. Мне нужно передать сообщение.
Язон руководил посадкой, следя за появлением корабля из-за низких облаков. Специальные приспособления поглотили большую часть энергии удара, но все же корабль наклонился и встал под опасным углом.
– Ужасная посадка, – сказал радист и отвернулся к своим приборам, не интересуясь больше пришельцем. Пирряне были лишены любопытства.
Язон в этом отношении был полной противоположностью. Именно любопытство привлекло его на Пирр, ввергло в охватившую всю эту планету войну и чуть не погубило. Теперь все еще не удовлетворенное любопытство тянуло его к кораблю. Он колебался какое-то мгновение, сообразив, что радист не понимал его переговоры с незнакомым пилотом и не знает, что Язон собирается на корабль. Если по пути с ним что-нибудь случится, нечего рассчитывать на помощь.