Глава 1. ПО СЛЕДАМ ДЕТСТВА
Святой Сарибек
– А, Сурп Сарибегь, да будет лик мой под подножием твоим, стать мне прахом под ногами твоими, жизнь мою – в дар тебе, озари этот мир хоть одной искрой света, прогони от нас зло и беду… – так начинала свою молитву моя бабушка Арпеник, обращаясь к хачкару Святого Сарибека, что стоял на окраине села, у святилища, называемого «Хачин так» (Под Крестом). Затем она продолжала просить у святого исполнения сокровенных желаний.
Мы, дети, держась за руки, кружили вокруг неё против часовой стрелки, обходя древний хачкар, что веками опирался на одинокое исполинское тисовое дерево. Оттуда доносился запах ладана и восковых свечей, и казалось, будто этот камень и поднявшееся над ним дерево – ось, вокруг которой вращается вся Земля. Три круга, и мы, склоняясь, прикасались невинными детскими губами к закопчённому от свечей камню с резными крестами. Арпеник бабо (бабушка) внимательно следила, чтобы никто не посмел пожадничать на поцелуй святыне.
После этого мы поднимались немного выше, к «дырявому камню», напоминающему маленькую пещеру между гигантскими валунами. По очереди, напрягая мышцы, как котята, мы карабкались наверх и выбирались наружу через отверстие, в которое слабо проникал свет. Выйдя один за другим, нам казалось, будто мы рождаемся заново. И так – трижды. Бабушка говорила, что мы искупаем свои грехи и станем счастливыми в жизни.
Моя бабушка, мать моей мамы, была глубоко верующей женщиной и старалась привить нам благоговение к святыням. Подходя к «Кресту», она запрещала нам многое, говоря, что осквернение карается – и если кто посмеет, Крест «парализует» его, то есть окочуриться и будет страдать от болей. Мы, её внуки и наши друзья, воспринимали её слова как священную истину.
По субботам и воскресеньям, когда к «Кресту» приходили паломники из соседних деревень, бабушка уже с раннего утра была на месте. Она трижды подметала всё вокруг, сбрызгивала святой источник водой, чтобы не поднималась пыль, и ждала прихожан. Многие не знали местных обычаев, и бабушка терпеливо объясняла, как правильно обходить хачкар, как молиться, как приносить в жертву ягнёнка или петуха, как отмечать лбом того, за кого жертвовали, и многое другое…
Бабушка продавала свечи. А в конце дня, когда возле хачкара оставляли мелкие монеты – то, что называлось «хачаамбюр» (поцелуй Креста), – она собирала их, это и было её недельное вознаграждение.
– «Хачаамбюр» – это только для детей, бедных и для меня, – говорила она. Поэтому в те дни, когда мы ходили с ней, монеты почти всегда оставались нам. Мы, дети, шустро умыкали «поцелуи Креста». А ещё, каждую неделю перед школой, бабушка украдкой клала нам в карман двадцать или пятьдесят копеек, прося не говорить родителям, чтобы те не перестали давать нам деньги.
Но служение Богу на этом не заканчивалось. Она водила нас ещё к двум хачкарам – один был на вершине холма, выше «Хачин-така», который бабушка называла «Крест Сони», другой – на восточной окраине села. Там, после обхода и зажигания свечей, мы начинали убирать, подметать и приводить святилища в порядок.
Бабушка жила в своём духовном мире, где между сном, мечтами и реальностью не существовало границ. Часто рассказывала свои сны – почти всегда про Святого Сарибека.
– Сурп Сарибегь приехал на коне и сказал мне… – начинала она и продолжала пересказывать его советы и наставления.
Когда мои родители ждали моего рождения, а мама была уже в роддоме, бабушка позвала отца:
– Карле-е-н, ей Карлен, быстро иди сюда, у меня есть что тебе сказать!
Отец побежал, думая, что пришли вести из роддома. Но бабушка сказала:
– Сегодня утром я увидела, как Сурп Сарибегь на коне приехал ко мне и сказал: «Арпен, дам тебе внука, он будет умнее пятерых царей!» Так что, сынок, запомни мои слова…
Почему именно пятерых, а не троих или семерых – никто не знал. Отец, улыбаясь, поднялся обратно в дом, не особо веря в бабушкины сны.
Через три дня, 22 февраля 1967 года, в среду, утром, я родился.
Мама рассказывала, что когда я появился на свет, врачи удивлялись – как новорождённый может так внимательно смотреть на свет от ламп? Они говорили, что никогда такого не видели.