Стояла чудесная осенняя ночь: на бархатном черном небе сияли яркие звезды, застилаемая редкими облаками, медленно плыла в вышине луна. Слабый ветерок едва шевелил уже пожелтевшие листья берез, окаймлявших лесную опушку.
На опушке возле нескольких машин и бульдозера у глубокой свежевырытой ямы стояли мужчина, женщина и двое детей. Руки у всех четверых были связаны. Пленников окружали несколько молодых мужчин.
– Приведите ко мне этого упрямца, – донесся из шикарной иномарки громкий голос.
Двое крепких парней подтащили к иномарке мужчину.
– Ну что, допрыгался, Эдик? – усмехнулся невидимый пассажир иномарки. – Потерял завод, а теперь и семьи лишишься.
– Ты не сделаешь этого, сволочь, – прошипел мужчина, с трудом двигая разбитыми в кровь губами.
– Сделаю, – ледяным тоном заверил его собеседник.
Из окошка машины высунулась волосатая рука. Выронив еще дымящийся окурок сигары, она щелкнула пальцами.
В тот же миг женщина и дети, содрогнувшись под мощными толчками в спины, рухнули в яму, и бульдозер, рыкнув двигателем, принялся деловито засыпать их землей. Узник с диким воплем рванулся к семье, но крепкие парни повалили его на траву и, схватив за волосы, приподняли голову, чтобы он отчетливо видел все происходящее…
В просторном помещении с высокими потолками, напоминающем небольшой спортзал подвального типа, у обшарпанной стены за столом, над которым горела маленькая лампа, сидели двое мужчин: один лысый и щуплый, а второй – плечистый и стриженый. Чуть поодаль от них в сторонке стояли трое парней в спортивных костюмах. Они молча переминались с ноги на ногу, ожидая приказаний своих начальников.
Лысый мужчина вздохнул, провел суховатой, но крепкой ладонью по лицу, словно хотел смести с него выражение легкого недовольства, и скользнул равнодушным взглядом по стоявшей в центре зала колоде с воткнутым в нее огромным топором для рубки дров.
– Так что, начнем, Князь? – сдерживая нетерпение, поинтересовался стриженый бугай в джинсовом костюме у своего соседа. – Я думаю, что надо напугать его до полусмерти.
Лысый поморщился и неопределенно дернул худым покатым плечом.
– Начнем, Серый, – вяло согласился он, – но эту партию надо разыграть с умом. Надеюсь, ты это хорошо понимаешь?
– Понимаю, – сказал здоровяк, – поэтому и хочу кое-что предложить.
– И что именно? – поинтересовался лысый.
Серый наклонился и тихо произнес:
– А вот что… Тут у нас в очереди стоит один должничок…
Лысый хмурился, покусывая тонкие губы, но внимательно слушал собеседника.
– Думаю, участие в этом спектакле не только напугает его, – закончил изложение плана Серый, – но и заставит думать в нужном нам ключе! Так сказать, подстегнет его воображение.
Лысый одобрительно кивнул.
– Ну что ж, – слегка хмыкнув, тихо произнес он, – попытка не пытка, как говаривал товарищ Берия!
Здоровяк поспешил раздвинуть губы в неискренней улыбке и повернулся к парням в спортивных костюмах.
– Кочан, подойди сюда, – приказным тоном произнес он.
Самый высокий из верзил неторопливо подошел к столу и, остановившись у него, слегка склонил огромную голову, которая и в самом деле чем-то напоминала кочан капусты.
– Че? – сухо и бесстрастно выдавил он.
– Приведи козлов, – приказал Серый.
– Обоих? – спросил бугай.
– У тебя что, Кочан, со слухом плохо? – участливо поинтересовался Серый. – Или ты после вчерашнего гудежа никак оклематься не можешь? Давай тащи сюда обоих козлов!
Бугай побагровел, но не от смущения, а от недовольства: он не очень-то любил, когда на него повышали голос, а тем более оскорбляли.
– При чем тут вчерашний гудеж? – расправляя широкие плечи и немного повысив низкий голос, тихо пробурчал он.
Главарь привстал со своего места.
– А при том, – также повысил он голос. – Я тебе русским языком говорю – обоих!
Кочан хоть и был помощнее своего начальника, но прекрасно знал возможности и силу Серого, которые тот не раз демонстрировал, если это было нужно для дела. Впрочем, бывали случаи, когда свою злость Серый вымещал на своих подчиненных и без дела, но в основном это случалось, когда он был в доску пьян.
– Сделаем… – кивнув огромной головой, вялым голосом ответил Кочан.