Зимой в лесу холодно. Дни короткие, ночи длинные. Все какие-то злые, в лапы не даются, нервы вымотаешь, пока добычу выловишь. Другой раз от голода так тоскливо,… что выть хочется. В нынешние времена волчьи песни на добычу не действуют, не понимают глупые, что быть съеденным волком – это честь,…говорят, что им больше нравится на воле. Одна лиса волка понимает. Бывало, приползет на четвереньках, когда ее кто-нибудь не поймет,… и жалуется. Приходится идти на помощь. Она же беззлобная, никого не обидит,… ну,… только если голодная. Тут уж ничего не поделаешь, кушать-то надо.
Вот сегодня, ближе к вечеру приползла горемычная. Захотелось рыжей, есть, вот и решила она позаимствовать у соседней многодетной волчьей семьи лишний кусок мяса, лежащий у логова. Она не виновата, волчонок сам его бросил и побежал играться. А волк отец, не разобравшись, избил лису, еле ноги унесла. Как-то шумно, можно ведь и мирным путем все уладить.
Серый Волк Дима, как никто другой понимал лису Верку, потому что и сам любил стянуть то, что плохо лежало.
– «Иди, Верка, посиди на моем месте, здесь тепло» – пожалел он лису. И та, потянувшись, разлеглась на сухих листьях:
– «Ты бы меня чем угостил, а то живот подвело,… и нервы совсем расходились, так и хочется с моста в речку кинуться» – облизнулась рыжая красавица.
– «Что ты, что ты, милая» – рычит Волк, а лиса хвостом обмахивается,… мол, от голода дышать нечем.
– «Не переживай, сейчас что-нибудь принесу» – волк убежал. Лиса тут же вскочила, обнюхала все вокруг,… нет ли заначки? Ничего не найдя, улеглась на листья, обхватив голову:
– «Неудачница я, всеми покинутая, нет души, которая жила бы ради меня».
Послышалось рычание: «Лиса, ползи потихонечку ко мне, смотри, чего я тебе принес».
Почуяв запах зайчатины, она заработала лапами и на брюхе подползла к волку. Свежатина выглядела превосходно. Серый даже подготовил мясо к еде.
Сверкая глазами, не забывая отправлять кусочки в рот, Верка пела хвальбы волку:
– «Какой же ты внимательный,… добрый,… уважительный,… гостеприимный,… настоящий друг».
Дима смотрел на ее лапы и пасть:
– «Как у нее, получается – говорить и поглощать мясо в таком темпе?» – мелькало в голове.
– «Знаешь» – успел он сказать в перерыве между ее похвалой – «Я сегодня тоже не успел поесть»
– «Правда?» – удивилась Верка – «Вот я и говорю. Сам голодный, а друга кормишь. Вкусный зайчонок,… жаль, что мало» – сказала она, отправляя последний кусок себе в пасть и облизывая лапы – «Век буду твою доброту помнить. Пойду, лягу, а то я так устала, да еще и нервы не в порядке» – и, махнув хвостом, залезла в нору на теплое место.
Волк пожал плечами:
– «Обижаться на нее нельзя, видно родители плохо воспитали».
Разбросанных веток на земле было полно, и волк, улегшись на них, уснул.
Утром лису он не нашел: «Странно, обещала делать все вместе, и на охоту вдвоем идти».
Половину леса оббежал он, жалея обиженную красавицу, и не найдя, пошел на заячью тропу. Через некоторое время увидел пробегающего смеющегося зайца. Еще через минуту, другого, с улыбкой до ушей. Не выдержал волк:
– «Заяц, погоди, я тебя не трону, скажи, чего смеешься?»
– «Теперь все смеются. Твоя подруга пошла курочек воровать, а те пошутили над ней» – заяц поскакал дальше.
– «Как пошутили?» – недоумевал волк.
Курочки были только в одном месте, в сарае на краю села. Туда волк и побежал.
Ах ты, жалостливая! Такую лису волк еще не видел. Видимо здесь ее уже ждали… и поймали сетью. Иначе бы не смогли привязать ее лапы к заборным доскам. Красавица висела, как украшение на заборе… и скулила. Только хвост лежал на снегу. Махая им, она целую ямку под собой вымела.
– Подскочив к несчастной, Дима прорычал:
– «Что они с тобой сделали, гады?»
– Верка завизжала:
– «Где тебя носило, скорей отвязывай меня от забора, а то собаки порвут».
Но у волка нет пальцев, способных развязать узлы.
– «Не получается» – завыл он.
– «Тогда тащи пилу и отпили доски, буду пока на лыжах кататься».