Предисловие (которое читатели обычно не читают, но писатели стараются и пишут)
«– Погодите, что Вы сказали? Я же верно услышала?..
– Да, всё так. Антидепрессанты будете пить. У Вас депрессия, хотя и слабо выраженная.
В таких случаях кажется, что в мире должно что-то перевернуться. Магнитные полюса, например. Ну или гроза разразиться, или потолок упасть, а пол – рухнуть.
Но ничего не случилось: видимо, за сегодня я не первая, кому врач-психиатр это говорит: «Назначаю Вам антидепрессанты».
– А… То есть антидепрессанты лёгкие, да? Ну раз слабо выраженная.
– Не бывает лёгких или тяжёлых. А вот дозировка разной может быть.
Пол на месте, потолок тоже. А вот голова кругом. В неё это не укладывается. А уложится ли это в голову родителей, непонятно».
Эту запись я откопала в своих заметках, когда, уже спустя год после этих событий, от нечего делать читала переписки, зачитанные до чёрных дыр, и чистила память на телефоне.
Оговорюсь сразу. Если вы думаете, что эта книга будет мрачной и депрессивной, то вы… будете правы, но процентов на 5. Потому что как написать о том, о чём так сложно говорить, не раскрыв трудностей и преград.
Но не закрывайте книгу сразу на первой странице. Это не излияния страданий и нытья. Это поиск света и выхода (который есть даже из пасти льва, да ещё и не один). Но тогда, в марте 2020 какого-то года мне это пока было не ведомо.
Скажи мне кто-нибудь о том, что мои заметки и отрывки из переписок станут чем-то большим, я бы грудью закрыла телефон и с шашкой наголо кричала бы: «Это моё!!! Не трожь мою душу!»
Ну а после стало ясно, что переживания – не только мои. Они и родительские, и дружеские – с ними-то я щедро делилась горестями-печалестями. Да и в мире, на самом деле, от депрессии страдает 350 миллионов человек. А треть из них даже не обращается за помощью.
Если Вам сейчас грустно и больно, внимательно читайте заголовки. В них я вынесла дисклеймеры, например, «читать только в здравом уме и трезвой памяти». Пропускайте эти главы, как страшный сон. Не надо вам такое, да ещё и на ночь.
А если вам всё также не терпится узнать, что же в них было (потому что запретный плод сладок), то обязательно заложите палец на этой странице. Потому что ниже будет очень важная мысль.
У меня нет психологического образования. Я даже филфак ещё не окончила. Там, конечно, у меня были психология и педагогика (а сейчас я пишу это, параллельно читая билеты к зачёту), но их я благополучно либо прогуляла, либо проспала. Да и рассказывали на них всем давно известные вещи. Например, вы представляете, но у нас есть… Память! Вот это да.
Ну всё, поёрничала, теперь – к главной мысли. К ней я пришла, пока писала эти строчки.
Выход есть всегда. Даже из палатки и пасти льва есть выход, и даже не один.
Про название этих записок
Во-первых, все эти строки я печатаю. Значит, это не записки, а… запечатки? Может быть. Пусть будет так.
Запечатки. А что? Мне нравится.
Люблю придумывать новые слова. В детстве изобрела контролярус (музыкальный инструмент, по звуку напоминающий гулкое, как контрабас, стекло, а по форме – свирель из стекляруса) и бельвинницу (разумеется, место, где хранят постельное бельё).
А всё, что выходит из моих рук или из-под пера, я называю фрикоделками. Как фрикадельки, фрики и поделки.
Могла всё это дело озаглавить «Моя голова – перекрёсток железных дорог». Только тогда пришлось писать про Башлачёва, а писать о его песнях немного грустно. Да и надо придумать что-то своё.
Записки сумасшедшего – уже есть. Записки на манжетах – тоже написаны. А это будут запечатки на телефоне и ноутбуке.
Название родилось из сказки, которую я пишу.
То, что я зову сказкой, вовсе не выдумки, а реальная история. Просто сказка – вещь добрая, мягкая, можно про самые страшные вещи нестрашно рассказать.