1. Разговор насчет работы
Настырный сукин сын, подумал Джек Торранс.
В Уллмане было пять футов пять дюймов, и двигался он с той суетливой, раздражающей быстротой, что присуща исключительно толстячкам небольшого роста. Волосы разделял аккуратный пробор, а темный костюм был строгим, но внушал доверие. Вот человек, к которому вы можете прийти со своими проблемами, говорил костюм денежному клиенту. Со штатным персоналом он обращался более отрывисто и грубо: «Ну ты, лучше пусть все будет путем». В петлице сидела красная гвоздика – может быть, для того, чтобы никто из прохожих по ошибке не принял Стюарта Уллмана за местного гробовщика.
Слушая Уллмана, Джек для себя решил, что в подобных обстоятельствах, вероятно, и сам не симпатизировал бы ни одному человеку по эту сторону стола.
Уллман задал вопрос, но Джек пропустил его мимо ушей. Вышло нехорошо. Уллман принадлежал к тому типу людей, которые заносят подобные промахи в анналы своей памяти для позднейшего рассмотрения.
– Простите?
– Я спрашиваю: в полной ли мере ваша жена осознает, что за обязанности вы здесь на себя примете? И потом, конечно, ваш сын… – Взгляд Уллмана скользнул вниз к лежащему перед ним заявлению: – Дэниэл. Вашу жену не пугает такая мысль?
– Венди – необыкновенная женщина.
– И сын у вас тоже необыкновенный?
Джек изобразил широкую рекламную улыбку:
– Во всяком случае мы так считаем. Для пятилетнего ребенка он вполне самостоятелен.
Ответной улыбки от Уллмана не последовало. Он сунул заявление Джека обратно в папку. Папка отправилась в ящик. Теперь поверхность стола была абсолютно голой, если не считать пресс-папье, телефона, лампы «Тензор» и бювара с ячейками для входящих и исходящих бумаг. Обе ячейки тоже были пусты.
Уллман поднялся и прошел в угол, к стоявшему там стеллажу.
– Будьте добры, обойдите стол, мистер Торранс. Посмотрим планы этажей.
Он вернулся с пятью большими листами и разложил их на блестящей ровной столешнице орехового дерева. Джек встал у него за плечами, ощущая сильный запах одеколона. Все мои люди пахнут «Английской кожей» или не пахнут вовсе, вдруг ни с того ни с сего пришло ему в голову, и, чтобы сдержать резкий неприятный смешок, Джеку пришлось прикусить язык. За стеной слабо шумела успокаивающаяся после ленча кухня отеля «Оверлук».
– На последнем этаже чердак, – отрывисто произнес Уллман. – Там сплошной хлам, ничего больше. Со времен второй мировой войны «Оверлук» несколько раз менял хозяев, и, похоже, каждый следующий управляющий все ненужное отправлял на чердак. Я хочу, чтобы там повсюду разбросали яд и расставили крысоловки. Горничные с четвертого этажа поговаривали, что оттуда доносились шорохи. Разумеется, я им не поверил, но не должно существовать даже одного шанса из тысячи, что в «Оверлуке» заведется хоть одна-единственная крыса.