Предисловие от составителя и переводчика
Таяма Катай (1872—1930) – писатель, без которого невозможно представить японскую литературу начала XX века. Его имя часто связывают с зарождением натурализма в Японии, но творчество Катая гораздо шире любых литературных направлений. Он был летописцем человеческой души, мастером психологического анализа, художником, умевшим передать тончайшие оттенки чувств – от безудержной страсти до глухой тоски одиночества.
В этот сборник вошли образцы его малой прозы, в основном из сборников 1920-х годов – рассказы и повести, в которых сконцентрированы все главные темы его творчества: мучительная рефлексия, конфликт между долгом и желанием, невозможность любви без разрушения. Герои Катая – люди, разрывающиеся между социальными условностями и собственными страстями, между призрачным идеалом и несовершенной реальностью. Их переживания часто доведены до крайней степени напряжения, до болезненной остроты, но именно это делает прозу Катая такой пронзительной.
Особое место в его творчестве занимает природа – не просто как фон, а как живое, почти одушевлённое пространство, отражающее внутренний мир персонажей. Болота, сосновые леса, заросшие тропы, тихие сельские пейзажи становятся у Катая метафорами душевных состояний. Взгляните, например, на болото в «Болоте Асадзи» – оно то скрывает любовников, то становится символом утраты, то превращается в кладбище несбывшихся надежд.
Катай писал не только о любви, но и о её тени – о вине, о ревности, о неизбежности расплаты. Его герои обречены страдать, потому что слишком остро чувствуют, слишком глубоко рефлексируют. В этом смысле проза Катая – это всегда исследование боли, но боли, которая очищает и заставляет читателя сопереживать.
Стиль Катая – плотный, насыщенный деталями, иногда почти физиологичный в своих описаниях, – может показаться непривычным современному читателю. Но именно эта «неудобность», эта отказ от гладкости и делает его тексты такими живыми. Они не дают успокоиться, не предлагают лёгких ответов, но зато оставляют в душе след – как от прикосновения к чему-то слишком откровенному, слишком настоящему.
В этой книге собраны произведения, которые показывают Катая с разных сторон: и как тонкого лирика («Тропинка в траве»), и как беспощадного аналитика человеческих слабостей («Болото Асадзи»), и как писателя, способного превратить частную драму в универсальную историю о несовершенстве мира.
Читая Катая сегодня, мы понимаем, что его герои – это мы сами: запутавшиеся, сомневающиеся, ищущие и не всегда находящие. И в этом – вневременная ценность его прозы.
Открывает этот сборник рассказ «Солдат», написанный автором на основе личных воспоминаний и наблюдений времен Русско-японской войны. В книге дается новый перевод этой сильной антивоенной новеллы (первый перевод вышел в 1958 году и более не переиздавался). Все прочие произведения, вошедшие в эту книгу, ранее не издавались отдельным томом на русском языке.
Он шагал.
Винтовка тяжела, ранец тяжел, ноги тяжелы, алюминиевый котелок бренчит о штык, и этот звук раздражает его и без того напряжённые нервы. Он поправлял его несколько раз, но он всё равно бренчит, предательски бренчит. Он уже просто ненавидит этот котелок.
Болезнь ещё не прошла, и дыхание его было прерывисто. По всему телу пробегает то жар, то озноб. Голова пылает, в висках стучит. Зачем он покинул госпиталь? Врач настаивал, что после болезни нужен покой, уговаривал остаться – зачем же он ушёл? Он думал об этом, но не жалел.
Пятнадцать больных и раненых в грязном заброшенном доме в комнате на восемь циновок. Упадок сил, грязь, стоны, тяжёлый воздух и тучи назойливых мух – как он выдержал там двадцать дней? Каша из ячменя с щепоткой соли – как он не умер с голоду?
Солдат содрогнулся, вспомнив госпитальный туалет. Яма была вырыта неглубоко, и вонь била в нос и глаза. Мухи гудели тучами. Известковая грязь серого цвета вызывала тошноту.