Мистер и миссис Бересфорд сидели за завтраком. Обычная пара. Сотни таких же пожилых семейных пар точно так же завтракали в это же время по всей Англии. И день был самый обычный, какими бывают пять дней из семи. Смахивало на дождь, но могло и распогодиться.
Когда-то у мистера Бересфорда были рыжие волосы. Рыжина проглядывала кое-где и теперь, но уже в песочно-сероватой массе, как часто случается у рыжих по достижении середины жизни. У миссис Бересфорд волосы были когда-то черные – копна задорных кудряшек. Теперь в черном мелькали выскочившие произвольно предательские седые прядки. Выглядело это весьма эффектно. Миссис Бересфорд как-то задумала покрасить волосы, но потом пришла к выводу, что больше нравится себе такой, какой ее сотворила природа. Вместо этого она, чтобы взбодриться, решила попробовать новый тон губной помады.
Пожилые супруги за завтраком. Приятная, но ничем особенным не примечательная пара. Так сказал бы сторонний наблюдатель. Будь этот наблюдатель молод – или молода, – он добавил бы: «О да, приятные люди, но ужасно скучные, разумеется, как и все старики».
Тем не менее мистер и миссис Бересфорд еще не достигли той жизненной поры, когда бы они думали о себе как о стариках. И им было невдомек, что их самих, как и многих других, могут автоматически объявить жутко скучными исключительно на этом основании. Разумеется, только молодежь, снисходительно подумали бы они, ведь молодые ничего не знают о жизни. Бедняжки, им ведь постоянно приходится из-за чего-то беспокоиться: из-за экзаменов, личной жизни, покупки какой-то невероятной обновки или сотворения чего-то необычайного с прической – чтобы еще больше выделиться. Мистер же и миссис Бересфорд, со своей точки зрения, полагали, что пребывают в цвете лет. Они нравились себе и нравились друг другу, и жизнь их текла день за днем, тихо и спокойно, но не без приятственности.
Как и у всех, случалось, конечно, всякое.
Мистер Бересфорд открыл письмо, пробежал его глазами и отложил, добавив к небольшой стопке у левой руки. Поднял следующее, но вскрывать не стал. Оно так и осталось в руке. На письмо мистер Бересфорд не смотрел, а смотрел на подставку для тостов.
– Что случилось, Томми? – спросила супруга, понаблюдав за ним недолго.
– Случилось? – рассеянно повторил тот. – Случилось?
– Вот я и спрашиваю.
– Ничего не случилось. А что должно случиться?
– Ты о чем-то подумал, – обвиняющим тоном заявила Таппенс.
– Не думаю, что я вообще о чем-то подумал.
– Нет, подумал. Что-то случилось?
– Ничего. А что должно случиться? Пришел счет от водопроводчика, – добавил он.
– О, – произнесла Таппенс с видом человека, получившего исчерпывающее объяснение. – И сумма, надо полагать, превышает ожидавшуюся.
– Естественно, – сказал Томми. – Как всегда и бывает.
– Не знаю, почему мы не выучились на водопроводчиков, – вздохнула Таппенс. – Если б ты выучился на водопроводчика, а я стала бы подручной водопроводчика, мы бы каждый день загребали кучу денег.
– С нашей стороны было очень недальновидно не заметить таких возможностей.
– Так ты сейчас на счет смотрел?
– О нет, всего лишь просьба о пожертвовании.
– Несовершеннолетние правонарушители? Расовая интеграция?
– Нет. Просто они там открывают новый приют для стариков.
– Что ж, во всяком случае, это куда разумнее, но только я не понимаю, почему ты так встревожился, едва взглянув на него.
– Вообще-то, я об этом и не думал.
– Ладно, тогда о чем ты думал?
– Наверное, вспомнил кое-что, – сказал мистер Бересфорд.
– Что? Ты же знаешь, что в конце концов все равно об этом мне скажешь.
– Нет, правда, ничего важного. Я просто подумал, что, может быть, тетушка Ада…
– А-а, понятно, – мгновенно отозвалась Таппенс и мягко, задумчиво добавила: – Да. Тетушка Ада.