Писать книгу – это как отправиться в путешествие. Собираются чемоданы, и происходит отправление от исходной точки до пункта прибытия, до желанной цели. Но иногда, как проихсодит и в путешествии, непредвиденные обстоятельсва, ошибки, страхи всегда готовы оказаться на нашем пути. Они готовы сбить нас с толку, замедлить, а то и вовсе заставить нас отказаться от задуманного. С помощью людей, которые всегда были рядом с нами и тех кого мы встретили на своем пути можно найти выход. Иногда с легкостью, а иногда и с неимоверным усилием, но в любом случае никогда не задерживаясь на ошибках, поскольку так можно просто зря потратить силы. В ходе этого путешествия, рядом со мной было много разных людей. Все они подталкивали меня к цели, ободряли мое желание продолжать этот путь к воплощению сокровенной вот уже много лет мечте. Это позволило мне полностью открыться моему замыслу.
Благодарю мою жену Соню, которая больше всех всегда верила в меня, терпеливо читая со мной черновики в начальных стадиях создания романа. Наши плодотворные дискусии помогли мне в создании сюжета данного романа.
Благодарю моих родителей, которые подарили мне жизнь, вырастили меня и выучили, позволив всем моим мечтам воплотиться в жизнь.
И, наконец, благодарю тебя, Елена, за то, что ты обучила моё сердце и направляла мой ум в течение этого пути. Во всем этом есть огромная часть тебя.
Я думаю, что такую историю как моя, ещё никто никогда не рассказывал. Может быть из-за страха осуждения со стороны людей, или из-за тонкого покрывало безумия которое её сопровождает. Меня зовут Катерина или просто Кэйт, мне говорят что я родилась 36 лет назад в Нью-Йорке, где и живу по сей день, от отца итальянца и матери англичанки. Таким образом во мне нет американской крови. Моя дата рождения указана в паспорте, рядом с моим изображением, написанна тушью на пожелтевшей за много времени фотографией, которую моя мать мне сделала, когда я была ещё ребёнком. Но, тем не менее, я уверена в том, что живу дольше, намного дольше. Может быть вдвое больше моего возраста, если считать если считать те годы, которые, как я думаю, прожила той женщиной, коей была в прошлой жизни. Я сохраняю ясные и чёткие воспоминания в своем сознании, как если бы речь шла о моей теперешней жизни, и я возвращаюсь к ним в моей голове, когда хочу или когда ощущаю в этом необходимость. Вы подумаете, что я просто несчастная сумасшедшая в приступе личностного кризиса, и, может быть, вы будете правы. Так думала и моя мать, когда я, будучи ребенком,а рассказывал ей истории о моих взрослых друзьях, с которыми я разговариваю и делилась ощущениями и опыпом, присущими жизни взрослый женщины, а не ребёнка. Я рассказывала ей о людях, которые, как она считала, существовали только в детской голове. В первые годы моей жизни, она поощряла это моё состояние, мою двойную личность, связывая его с незрелостью и моим врождённым стремлением к игре. Она думала, что я играю и стараюсь интерпретировать роли персонажей, созданных моею фантазией. Эти персонажи обретали жизнь и форму через мои слова и через моё поведение. Она даже гордилась всем этим, поскольку в её глазах это делало меня уникальной. Также она была уверена, что со временем эта игра закончится так же как и началась, позволяя мне постепенно стать взрослой женщиной. Но этого не случилось, так как это не было игрой. Я очень хорошо знала людей, о которых говорила и которых описавала моей матери в мельчайших подробностях, которых я часто видела ночью во снах. Игра не может возбуждать столь сильные эмоции, игра не может оставлять столь глубокие раны в душе, как это случалось со мной. Моя мать показывала меня самым знаменитым врачам лечащим разум человека, щедро им платя за то, чтобы они подтверждали те мысли, которые она уже имела сама на этот счёт. А она чувствовала утешение от их заверений в том, что она права и в особенности в том, что они уверяли её в моем скором выздоровлении. «Это только вопрос времени» говорил ей очередной светило медицины. И она свято верила во всё это и не отказывала себе в слезах облегчения, которые наполняли её глаза каждый раз. Для всех я имела двойную личность. « Это только в этой жизни» думала я от раза к разу. Мне всегда было закакзано делать что-либо, что позволило бы мне вновь пережить моё прошлое, даже самое далёкое, исчезнувшее много лет назад. Может быть из-за страха моей матери понять в один прекрасный день, что её сумасшедшая дочь всё-таки права, а не вовсе из-за её попыток защитить мой разум. Когда же я увидела мою мать на смертном одре, её лицо было спокойно в объятиях вечности, которая приняла её в свои объятья, я поняла, что и эту фазу я уже проходила, хоть и чувствовала себя абсолютно неспособной представить это или описать и поведать кому-то, кроме себя самой. Но я уже более не могла её опечалить, выражая свои мысли или желания раскрыть ту другую меня, что исчезла много времени тому назад.