Итак, я сидел в квартердеке, в любимой каюте, один. Сидел, пил лёгкое пиво.
Шумела вода за бортом. Крыса висела на стене над кроватью. В ящике стола лежал жемчуг, стоимостью, примерно, в шесть новеньких кораблей. Внизу, в сундуках, покоилось золото.
Скоро уже, скоро – Англия!
Так же, как год назад, глубокой осенью «Дукат» вошёл в Бристольскую гавань. Только что рассвело, и солнце поднималось над спящим городом, и слепило глаза.
Как будто и не было этого нелёгкого года. Как будто недоброй выдумкой качались завязшие в памяти «Царь Молот», «Ля Неж», Джо Жаба, Хосе, плен у Хумима-паши, смерть товарищей. Хвала Создателю, всего этого больше нет. А есть Бристоль – вот он, на берегу, в дымке утреннего тумана, и там, в тумане – мой дом. А в нём – дорогие, любимые люди. А воображаемая встреча с Эвелин, предчувствие возгласов, слёз и объятий, и счастье, накопившееся, мерцающее в груди горячим маленьким солнцем, едва сдерживаемое, готовое всплеснуться в сердце – всё это сводило с ума.
Я бессовестно бросил все портовые заботы на Энди Стоуна. Я сказал ему:
– Капитан, сердце не выдержит. Мчусь домой.
– Никаких объяснений! – замахал он руками. – Сами всё сделаем, мистер Том! И бумаги отметим, и груз таможне представим. Вот, для вас уже шлюпку спускают!
Не торгуясь, я купил в порту свежую лошадь и помчался в сторону поднимающегося навстречу мне солнца.
Только въехав в парад, я подтянул узду: каменная мостовая – слишком скользкая поверхность для железных подков. И вот он – мой дом! Всё такой же, добрый друг-старина, – только двери новой краской покрыты. Спрыгнув с лошади, я шагнул к двери, потянул за ручку… Заперто изнутри. Добежав до ворот, ведущих во двор, я попытался войти через них – но и они были на запоре. Тогда я просто перемахнул через забор и метнулся к двери с другой стороны дома. И вдруг – о, сколько же можно воевать! – окно возле двери приоткрылось и в него просунулся ствол короткого мушкета или аркебузы.
– Кто и зачем?! – грозно спросил человек за окном, но вдруг дрогнувшим голосом выкрикнул: – Черти чтоб взяли меня со всеми моими кишками, это же мистер Том, алле хагель!!