Селадон

Глава 1

64.

Люди делятся на два типа.

Те кому стукнуло 64 года и остальные.

Мне 64.

Сакральное число, сплошь из одних восьмерок.

В Китае цифра 8 приносит удачу. Я не китаец, но, надеюсь, теперь-то мне подфартит.

В нумерологии иной раз бывают счастливые совпадения, в особенности если ты в них веришь.

Битлы ведь именно это число выбрали для своей песенки «When I am sixty-four”. Хотя сам текст мне не понравился. Там об одном старикашке, который сидит в своем палисаднике и трясется, как бы его женушка не кинула. Совсем не в духе этих парней. Может они посчитали, что в таком возрасте ты ни на что не годен, кроме как загнуться в любой момент.

Ну, так вот, у меня другие планы. И я готов о них поведать, пуская в ход всякие афоризмы и поговорки. К чему ломать голову над тем, что уже придумано лучше меня.

Глава 2

Ты есть то, что считаешь важным.

Первую книгу я купил, когда мне было лет тринадцать. Наша футбольная команда участвовала в соревнованиях в соседнем городе. И как-то так вышло, что мы попали в книжный магазин. Он, видать, находился на той же улице между столовой, где мы обедали, и гостиницей, куда возвращались за формой. Скорее всего я купил эту книжку, потому что она была небольшой, как библия, в кармане умещалась. Никто бы не стал читать библию, будь она величиной с оксфордскую энциклопедию. Мне всегда нравились аккуратные маленькие вещицы, вроде игрушечных автомобилей или оловянных солдатиков. То, что приятно держать в руке. У меня, наверное, тактильное чувство на первом месте. Название книги было «Философия выбора», или наподобие того. И написана заумно. Если честно, я мало что там понял. Парни ничего не сказали про мою покупку. Они признавали, что я неплохо играл в полузащите, и не подначивали в открытую, как других, у кого мяч в ногах вообще не держался. Но может быть заподозрили, что у меня не все дома. Знаете, как у тех шизиков, что сидят в уединении со своими бредовыми мыслями и никто им не нужен.

И все же одну идею из той книги я вынес. Философия, мол, за тем потребна, что она учит тебя делать правильный выбор. Понять, что важно, а что нет. Чтобы в конце жизни не сожалеть о напрасно потраченном времени. Правда, потом мне часто приходилось видеть умирающих, и мало кто из них о чем-то сокрушался. Конечно, философы, к примеру Кант или Ницше, те еще психопаты, и никто не может поручиться, что они правы. И потому я вывел свое собственное суждение, у каждого, вероятно, к шестидесяти четырем годам оно должно быть. Что главное это не власть или деньги, а женщины. Потому что, к чему тебе деньги, если ты не тратишь их на самое красивое и полезное.

Интересно, как бы изменились мои приоритеты, находись я сейчас в окопе под тенью пикирующего бомбардировщика. Никак. Я бы и тому чуваку, который прятался бы рядом в окопной нише, так и сказал бы: – Женщины лучше, чем все это дерьмо.

Глава 3

Правила Фокса

На самом-то деле секса у меня не было два года. Что-то произошло. Может быть причина была в том, что я не вылезал из больницы и дежурил как проклятый. А в свободные вечера играл в футбол на турнире ветеранов. Или я нарочно не оставлял времени для девушек, потому что они меня раскусили.

Посмотрите в их глаза, когда идете по улице, и узнаете, постарели вы или нет.

Так вот, истина открылась. Никто не останавливал на мне взгляда. Я был словно придорожная пыль, в которую они вонзали каблучки своих туфель.

Дрочил я нерегулярно, в отличие от Фокса. Он мой приятель, врач. Фоксом его прозвали коллеги, потому что он был рыжим и прямодушным, как старый Лис. Если человек был сволочью, то он подходил к нему и говорил в глаза: «– А ведь ты сволочь, дружище!». И никому это не нравилось. А сволочей у них в отделении был целый штаб. Там все только и думали о том, как бы в легкую содрать денег с больных. Один раз Фокс давал наркоз тяжелому больному. Никто за него не брался, и денег это не сулило. Но у Фокса получилось, и парнишка выжил. И потом мать этого парнишки подарила Фоксу книжку, знаете, из тех что разносят сектанты, «Путь к Богу» или «Кровь Христова». Прямо со слезами насильно в карман ему сунула. Фокс пришел в ординаторскую и открыл книжку. Все вокруг подняли его на смех, но тут из нее выпали пять стодолларовых купюр. Они летели, словно листья в осеннюю пору, и у всех кто там был вытягивались лица.