1
Выгрузив из вагона свои огромные рюкзаки и тяжелые сумки, мы осмотрелись, пытаясь понять, куда идти дальше. Как только оказались на платформе, нас сразу же окружила толпа таксистов, которые чуть ли не силой пытались затащить потенциальных клиентов в свои автомобили.
– Ребята, куда ехать?
– Пойдемте со мной! Машинка недалеко стоит!
– Довезу куда хочешь! – раздавалось со всех сторон.
– Ничего не надо, – раздраженно ответил Максим, надевая свой рюкзак. Мы последовали его примеру. Таксисты, поняв, что с нами каши не сваришь, начали приставать к другим прибывшим.
– Ненавижу этих бомбил, налетят как мухи на говно, – буркнул Серега, и остальные одобряюще кивнули.
Влившись в поток людей, мы медленно поплыли вместе с ним. Прошли через надземный переход и очутились в здании вокзала. На улице, как и в переходе, была невыносимая жара. Поэтому кондиционированный воздух вокзала подействовал на нас ободряюще.
– Предлагаю сбросить рюкзаки прямо тут, – сказал Макс, подойдя к стене. На полу уже обосновались несколько туристов. – Я пойду разведаю обстановку, узнаю, как нам добраться до границы.
Рюкзаки мы сложили в одну большую кучу и использовали ее как импровизированный диван, правда не особо удобный, но все же лучше, чем сидеть на холодном полу.
Мы приехали в Адлер, отправную точку нашего путешествия. Это было первое лето, когда наша небольшая компания – Максим, Сережа, Света, Даша и я – наконец-то выбралась на отдых. Каждую весну мы представляли, как будет круто и весело вместе отправиться в путешествие на море или в горы, и каждое лето что-то нам мешало. Пока учились в школе, мешали родители, которые ни за что в жизни не отпустили бы нас отдыхать без присмотра. На смену школе пришел универ со всеми вытекающими последствиями. У кого-то сессия, кто-то на практике, кто-то на подработке. А Дашка вообще поступила в ВЭШку и укатила учиться в Москву. Так из года в год рушились наши планы. Но после окончания третьего курса все осознали: или мы собираем вещи и едем, или, скорее всего, уже никогда не соберемся в путешествие, о котором так долго мечтали.
И вот мы здесь.
– Так есть хочется, – уставшим голосом проговорила Света.
– Да, и пить, чего-нибудь холодненького, – подхватила Даша. – В этом чертовом поезде вода нагрелась так, что ею чай можно заваривать!
Я посмотрел на Серегу, лежавшего сразу на двух рюкзаках. Он напоминал огромного тюленя, выброшенного на берег. С полузакрытыми глазами тяжело дышал и то ли посапывал, то ли похрюкивал. Я решил его не беспокоить.
– Сейчас принесу что-нибудь, – я потянулся, размял затекшую спину и пошел в сторону торговых палаток.
Основная часть магазинчиков расположилась в центре вокзала. Кроме еды, в них продавали все, что душе угодно: кружки, майки, сувениры, в общем, всякого рода хлам для туристов. И что самое удивительное, вокруг толпились десятки людей, несмотря на то что цена этого хлама была завышена как минимум раза в три.
Нам предстоял еще очень долгий путь. Из Адлера мы должны были доехать до границы с Абхазией, пройти контроль и добраться до Пицунды. Оттуда доплыть на моторной лодке до дикого пляжа, и уже там разбить наш палаточный лагерь. По крайней мере таков был план Макса. Но судя по раскисшим лицам девчонок и распластавшемуся на рюкзаках Сереге, если мы доберемся до Абхазии, это уже будет большим достижением.
– Четыре бутылочки воды и одну банку колы. – Продавщица угрюмо посмотрела на меня, достала из холодильника напитки и поставила у кассы. Я протянул карту.
– Читать умеешь? – она постучала пальцем по табличке, приклеенной скотчем к стеклянному прилавку. «Только наличные» – гласила надпись.
– Извините, – смущенно проговорил я, вытащил из барсетки паспорт, нашел там пятисотку и протянул продавщице. Всю наличку, которой было не так уж много, я хранил в паспорте. Кошелька у меня никогда не было.
Женщина отсчитала сдачу и молча положила на прилавок. Да уж, местное радушие, ничего не скажешь. Я взял напитки комнатной температуры – похоже, холодильник не работал – и направился к друзьям.
– Ох, спасибо, Вован, – пробормотал Сережа и начал жадно глотать воду. Его майка пропиталась потом и облепила его большой живот, несмотря на то что в здании вокзала было прохладно.