Сад
Художник Антон butterrr_juice
© Гоголевский, 2025
ISBN 978-5-0065-9292-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
мой единственный слушатель
остынет сцена с громом, с пылью,
и блеском вновь осядет дым.
я помню, что тот сон стал былью,
и помню кресел ряд пустым.
не грянет вновь здесь шквал оваций,
ведь вам наскучил злой поэт.
злость – склейка, ширма декораций,
простой и режущий ответ.
злость – злостью ли была, когда вы
во мне увидели врага?
живительней любой отравы
мне ваша ненависть была.
укор, смешок – ах, как обидно,
что краток был ваш тот визит.
у ваших ног чудесно видно,
как ореол петли висит.
за каждой рифмой слышен выстрел,
которым отсекался страх.
шагнули вы вперёд так быстро,
а я сижу, мешаю прах.
из ломких памятных осколков
собрал кривой, чудной портрет.
невыносимы вы постольку,
поскольку я – немой поэт.
но был ли я немым той ночью,
когда ты стал мне дорогим?
ведь ты там был, я помню точно,
чтоб зал не выглядел пустым.
(2024)
ублюдок
я совершаю акт каннибализма
и поглощаю вас стих за стихом.
мы выросли давно из нигилизма,
но всё ещё не помним ни о ком.
и отписалось, отболело горе,
и вы теперь забыт и одинок,
и наконец наемся вами вдоволь,
снимая мясо с ваших нежных строк.
вкус сердца человеческого мягок,
но вы – не человек, а лишь слова,
сплетённые из рамок и повадок,
шуршащая, пустая бахрома.
мы плоть от плоти, горечь ледяная.
тугое мясо – показатель мук.
я трапезу любезно продлеваю,
как истинный гурман и верный друг.
вы остаетесь крошками в тарелке
и каплями на вымытом стекле.
на вкус неплохо, даже для подделки.
почти алмаз, растаявший в тепле.
и будет душу греть мне долго-долго,
и послевкусий расцветёт букет,
когда на языке остынет колко
и стихнет поглощённый мной поэт.
(2025)
сны о черных кошках
подходит день к концу, а с ним – и мы.
помяты и поломаны немножко,
мы рухнем на кровать, чтоб видеть сны,
чарующие сны о черных кошках.
они кружатся вдоль пушистой тьмы
и в лунных растворяются дорожках,
для всех людей они всегда одни —
разрозненные сны о черных кошках.
на лапках переносят пыль звезды
и оставляют свет в молочных крошках,
чтоб на закате дня увидел ты
космические сны о черных кошках.
мелькнёт кошачий хвост в ночи кометой
и заберёт всю боль людских сердец.
окно погаснет в уголке планеты,
мигнув: «спокойной ночи, наконец».
(2025)
небо
и небо опрокинулось со звоном,
разбилась чашка млечного пути.
с коленей приподнявшись с тихим стоном,
осталось только в долгий путь идти.
разверзнуть ребра от души пошире
и небо необъятное обнять.
рассудок повернулся на шарнире
и повернул с собою время вспять.
и, синеву сжимая через силу,
хотя бы заберу себе её,
назло вселенной, каждому светилу,
как подсказало жадности чутьё.
необходимо обладать хоть чем-то,
во что вмерзать возможно по ночам —
вот так небесной прочной изолентой
желанье жить связало руки нам.
(2025)
решимость
тьма наблюдает с тихим любопытством
и основательно готовит мне допрос.
пусть не надеется – не сдамся слишком быстро,
и не дождется от меня ни слов, ни слёз.
я человек, увы, и не из умных,
кто собирает стройные стихи.
тьма кралась; я не чаял ног бесшумных —
ее шаги убийственно тихи.
риск должен быть в умеренных масштабах —
и на него пойду теперь, таков расчёт.
не остановит разложенья запах —
оно нас всех неровен час уж ждёт.
и будет холод, будет строгость в жестах,
но я привык, меня не испугать,
и толку больше нет в моих протестах,
хоть долг мой – упираясь, отрицать.
(2025)
ах
подруге,
которая хочет быть рядом,
которой доверил бы
жизнь я свою.
которая может своим
тёплым взглядом
надёжней щита стать опорой
в бою.
которой понять всё
бывает непросто.
которая в жизни своей не сдалась.
я ей завещаю
пшеничный проросток
надежды,
что в сердце едва занялась.
возьми это сердце
в свои тонки руки,
согрей, его радость и горесть
пойми.
позволь ему вновь
заглушить свои муки,
позволь получить
ещё каплю любви.
ты знай, оно вырастет,
солнцем нальётся,
забота к тебе бумерангом
вернётся.
и все твои силы восполнит сполна
та нежность,
что ты мне с избытком дала.
(2021)
дурак
не возвеличивай людей
и расставляй приоритеты
ведь разум должен быть сильней
чем колебанья сердца где-то
вы были правы я дурак
и дураком всё так же буду