Ванесса вышла из коцебу и с удовольствием вдохнула морозный лесной воздух. Утро выдалось приятное – ночью выпал свежий снег, припорошивший грязь, невесть откуда нанесенную Креолом.
Сам маг стоял на краю котлована и что-то орал тем, кто копошился внизу – невидимому Слуге и Бат-Криллаху. Слуга рыл, а демон следил, не появилось ли, наконец, искомое сокровище. За ночь яма углубилась так, что разглядеть ее дно без бинокля стало чрезвычайно затруднительным.
– Неужели им обязательно нужно было закапывать эту штуку так глубоко? – недовольно спросила девушка, набрасывая на плечи Креола шубу. Он сам совершенно равнодушно относился к холоду, хотя явно все чувствовал: кончики его волос даже превратились в тоненькую сосульку. – Кем бы они ни были…
Разумеется, маг не поблагодарил. Даже не поздоровался. И уж конечно, не ответил на вопрос: он продолжал орать на своих землекопов.
– Ну и пожалуйста… – фыркнула Ванесса, становясь рядом с ним и тоже заглядывая вниз.
Конечно же, она ничего не увидела. Коцебу приземлился в этом месте три дня назад и почти все это время Креол занимался тем, что рыл глубокую-преглубокую яму. Как он сам объяснил, там, на колоссальной глубине, должны отыскаться залежи руд чрезвычайно редкого металла – адаманта.
Откуда Креол узнал, что этот металл залегает именно здесь, он не сообщил.
Когда прошла первая эйфория от того, что у нее теперь есть собственный летучий дом, Ванесса слегка разочаровалась в коцебу. Нет, все, что маг наобещал, там было, но он как-то позабыл упомянуть о черепашьей медлительности своего творения: коцебу даже при полной выкладке не мог выжать больше двадцати пяти миль в час. Ну, если уж быть скрупулезно точной – двадцать пять с половиной.
Что поделаешь, слишком громоздким и неуклюжим получилось сооружение. Когда по воздуху движется старинный двухэтажный особняк, да еще с садом, глупо рассчитывать еще и на большую скорость.
Вопреки заявлению Креола там, в Сан-Франциско, коцебу все еще не покинул пределов планеты Земля. Маг настоял, что перед отправлением на Девять Небес нужно запастись кое-какими мелочами.
Некоторую их часть удалось приобрести в аптеках все того же Сан-Франциско, еще кое-что Креол закупил в антикварных лавках и зоомагазинах. Потом они почти целую ночь стояли посреди большого кладбища: Креол несколько часов запасался «материалом» по методу доктора Франкенштейна – попросту разрывая могилы. Еще чуть позже их обнаружил кладбищенский сторож, и Ванессе стоило большого труда уговорить своего личного мага сохранить ему жизнь. Креолу ужасно хотелось добавить к добытым органам немножко свежатинки.
Заодно Ванесса отоваривалась и сама. Она прикупила целую кучу разнообразной техники – от газонокосилки до компьютера; гору съестных припасов – в основном консервов; массу книг – об этом ее попросил Креол; и прочая, прочая, прочая. У нее неожиданно появилась куча свободных средств – когда Креол узнал, что в двадцать первом веке деньги делают из бумаги, то сначала долго хохотал, а потом за час составил новое заклинание и еще за час наштамповал целый чемодан купюр с изображением Бенджамина Франклина.
У всех у них был один и тот же номер.
Конечно, сначала Ванесса не соглашалась их использовать. Она сгоряча даже наорала на мага и обозвала его фальшивомонетчиком. Тот удивленно спросил, чем его деньги отличаются от тех, что печатает казначейство США. Разницы, в общем-то, и не было – как он объяснил, магическая копия соответствует оригиналу вплоть до последнего атома. А в его время фальшивыми монетами назывались те, в которых золота (или серебра) было меньше положенного, а уж кто их там чеканит…
В конце концов, Ванесса согласилась использовать фальшивые деньги за пределами Соединенных Штатов: в другой стране она уже не была полицейским. Да, собственно, и вообще больше не была: уволилась еще две недели назад, когда они стартовали из Сан-Франциско.
О своем уходе со службы Вон сообщила по телефону – ей ничуть не хотелось объясняться с Флоренс по поводу одного демонического и целой кучи человеческих трупов на старом складе. Судя по тому, как начальница на нее орала, Шеп самым подлым образом перекинул всю ответственность на бывшую напарницу. В общем-то, она на его месте поступила бы точно так же – ей-то теперь уже все равно.