Романсы и песни

К читателю

«В иронии все должно быть шуткой, и все должно быть всерьез, все простодушно-откровенным и все глубоко-притворным».

(Ф. Шлегель)

Романтическая ирония – это не только прием в искусстве, но и принцип мышления. Она воспринимает жизнь как игру.



Эти мои фотографии сделаны в разные годы, но ирония в глазах не исчезла. Все мое творчество пронизывает романтическая ирония. И если в книге «Толковательница сновидений. "Полночный дождь"» https://www.litres.ru/71905819/, она прослеживается в отдельных главах, то в текстах «Романсов и песен» присутствует повсеместно. Некоторые романсы и песни написаны "в подражание"…, поэтому у них есть эпиграфы. Также в сборнике есть тексты для мужского исполнения, в стиле «рэп», а еще сценарий музыкального клипа по мотивам рассказа И. А. Бунина «Солнечный удар». Ирония и самоирония предполагают эксперимент.

Не стоит искать в моих стихах совпадений с фактами моей биографии. Скорее, в них запечатлены фрагменты моего восприятия действительности в то или иное время. В своей фантазии я «жонглирую» этими фрагментами, соединяя их в итоге в поэтические сюжеты. Надеюсь, что такая моя романтическая «игра» будет интересна читателям.

У каждого романса и песни есть мелодия, которая требует аранжировки и обработки. Пример такой мелодии представлен в тексте книги. Также подготовлены демоверсии романса «Никогда» и песен «Овраг», «Кобылица», «Ненужный ужин», «Гимн российской школы». Песни написаны в разных жанрах. С ними можно ознакомиться на моей странице в VK в разделе «Музыка», а также на других музыкальных сайтах. Я открыта для сотрудничества с певцами и музыкантами и с уважением отнесусь к творческому прочтению моих текстов. Подробнее об этом можно узнать в конце книги в разделе «Об авторе», там же есть адрес моей электронной почты.

Татьяна Игнатенко-Владимирова

Глава первая. Романсы

Эта женщина…

Я увидел Вас в летнем тире,

Где звенит монтекрист[1], как шмель.

В этом мертво кричащем мире

Вы почти недоступная цель.

(А. Вертинский «Оловянное сердце»)
I
Эта женщина, с которой нужно
быть всегда во фраке…
Эта женщина, с которой – нелегко!
Ну, а мне привычней в клетчатой рубахе!
И портвейн привычней, чем «Клико».
II
Вся она – сплошной прием у лорда:
Не сказать, не сесть, не удивить…
…Лишь рояля тихие аккорды,
Да жемчужин тоненькая нить…
III
Шея! Господи! Какая шея!
Линия породы, как упрек!
…Я лежу, расстрелянной мишенью
У ее бескомпромиссных ног!
IIIV
Эта женщина, с которой нужно
быть всегда во фраке…
Фрак мой взят в театре напрокат!

Пронзает нож!

Мне все равно. Вы все убили.

Я не живу. Я не живой…

Какой ценой Вы победили,

Какой неслыханной ценой!

(А. Вертинский "Какой ценой Вы победили")
I
Ты все забыл. Тебя уж нет?
Ты есть, но – сумерки души!
К тебе мой не пробьется свет,
Как не спешить, как не спешить…
 К тебе мой не пробьется свет,
 Как не спешить, как не спешить…
II
Да уж и я – не та свеча,
Что освещает к Богу путь!
Я, в шубе с барского плеча,
Послушно пью забвенья муть.
 Я, в шубе с барского плеча,
 Послушно пью забвенья муть.
III
Всегда одна, порой пьяна,
В глазах бесчувственность. Но всё ж…
Нет-нет, да и пронзает нож!
Воспоминания о нас!
 Скажи, зачем пронзает нож
 Воспоминания о нас!?

Неприкаянный[2]

Сквозь чащу пошлости, дрожа от отвращенья,

Я продираюсь к дальнему лучу.

Я задыхаюсь. Но в изнеможеньи

Я все еще о чем-то бормочу…

(А. Вертинский «Сквозь чащу пошлости»)
I
Неприкаянный я… Неприкаянный…
Дни кружат надо мной птичьей стаею,
Серой стаею, голубиной…
Бесконечной смиряют рутиной.
Не найти тебя… Не обнять!
Все кружит и кружит птичья рать!
 И крошится меж пальцев душа…
И слетаются дни не спеша.
II
Ты ж голубка моя… Цвета белого…
Вся – из снежного дня очумелого…
Несказанного… Недопетого…
Одинокого… Безответного…
Не найти тебя… Не обнять!
 …Все кружит и кружит птичья рать!
И крошится меж пальцев душа…
И слетаются дни не спеша.
Ты ж голубка моя…

В ресторане

И для нас на земле не осталось

Ни Мадонн, ни Прекрасных Дам.

Это только когда-то казалось

Или, может быть, снилось нам.

(А. Вертинский «В этой жизни ничего не водится»)
I
Я помню: «…улица, фонарь, аптека»[3].
Я знаю – истина в вине!
Здесь словно все – в начале века,
Следующая страница