Когда радость жизни сменяется отвращением, возникает ощущение, будто ты ешь торт и обнаруживаешь на зубах крупинку жгучего перца. Или стоишь за воротами школы, веселишься с друзьями и вдруг слышишь звонок на урок.
И так везде. Перед всеми школами. Со всеми учениками каждое утро. Точнее, почти каждое. Исключения случаются редко и запоминаются надолго.
Например, в тот день Катерина, услышав звонок на урок, обрадовалась:
– Ну наконец-то!
Виктория эхом отозвалась на слова подруги. Потом резко тряхнула короткими чёрными волосами и прошипела сквозь зубы:
– Пойдёмте отсюда, я больше не могу!
– Если она не замолчит, я залью ей сумку водой, – прорычала Элиза.
В то утро на ней были огромные, бросавшиеся в глаза яркие серьги. Пусть они и надоели, но девушка упорно не хотела их снимать. Иногда, сделав выбор, трудно вернуться назад.
Источником всеобщего раздражения была Рада. Сегодня это имя как-то особенно не шло девочке, вызывавшей неприязнь и злость с коварной щедростью ведьмы.
Спасения от её колких замечаний не было никому. Громким голосом, будто у неё в горле установлен усилитель, она говорила первокласснице:
– Ой, какая прелесть! Ты сделала себе такой же хвостик, как у меня!
Если бы Рада остановилась хотя бы на секунду, то заметила бы раздражённое лицо девочки, но она уже кричала кому-то другому:
– Классная футболка! Вот наденешь что-нибудь приличное – и сразу другой человек.
– Вы не понимаете, – без тени иронии сказала Маби, догнав Викторию и Катерину. – Она пытается быть милой.
– Надо же… – саркастически заметила Катерина.
Рада шла позади них, держа за руку Алекса. С растерянной улыбкой на сияющем от восторга лице Алекс выглядел как человек, которого переполняет счастье.
В нём трудно было узнать мальчика, прославившегося на всю школу тем, что только и делал, что множил хаос, выходил из дома в одежде, опасно похожей на пижаму, и никогда не сдавал домашние задания. И вдруг этот самый Алекс стал принимать душ по утрам и вечерам, научился отличать хрестоматию от учебника грамматики, занялся геометрией так, будто это был его любимый предмет, и сейчас держал за руку самую известную девочку в школе.
Алекса ничуть не смущало, что эта девочка была капитаном волейбольной команды «Марсово поле» и главной соперницей команды «Мечта», в которой играли его лучшие подруги. Он считал это малозначительной деталью, потому что был глубоко убеждён, что принёс мир девочкам, командам и, возможно, даже всем народам Земли.
Следом за парочкой в школу протискивался Маттео, ещё более усталый и растрёпанный, чем обычно. Было понятно, что он провёл бессонную ночь, отлаживая программу для анимации фотографий, над которой работал в подвале у себя дома. Отец Маттео был спонсором городской футбольной команды, поэтому мальчику стоило большого труда бросить спорт, но зато теперь у него появилось много времени, чтобы предаваться своей истинной страсти – программированию. И всё остальное немного вышло у него из-под контроля.
Учитель музыки Гуалтьери даже не предполагал, какие страсти кипят в душах его учеников, когда те входили в класс и рассаживались за партами.
Закрыв страницу электронного журнала после переклички, он объявил:
– В четверг контрольная! Будет музыкальный диктант и…
Слова учителя музыки заглушил внезапный гул недовольных голосов, переходящих в крещендо, но он поднял руки, как дирижёр, и призвал к спокойствию, уточнив:
– Контрольная будет лёгкой. Обещаю!
Его заверения утонули в общем гвалте.
– Вы всегда так говорите, а потом мучаете нас, – проворчал Маттео.
– Это уже третья контрольная за неделю, – пожаловалась Маби, которая недавно перешла в их класс.