Несмотря на обилие литературы о начале Великой Отечественной войны, удовлетворительного ответа на один из главных вопросов – почему РККА в первые месяцы войны потерпела такое сокрушительное поражение, до сих пор нет.
Виктор Суворов (Резун) в своих книгах, сравнивая вооружение Красной Армии и Вермахта, пытается доказать, что Красная Армия имела пяти-шести (а то и десяти) кратное количественное и абсолютное качественное превосходство над Вермахтом. При этом, когда приходится объяснять, как же при таком раскладе Красная Армия умудрилась проиграть приграничное сражение, эти объяснения выглядят неубедительно и противоречиво. Например, в «Ледоколе» Суворов пишет, что танки БТ можно было использовать только в странах с хорошими дорогами (а СССР к таким странам не относился), а советских летчиков не учили ведению воздушных боев. Утверждения спорные – и танки БТ летом 1941 года воевали (в ряде случаев весьма успешно), и советские летчики побеждали в воздушных боях. Далее Суворов как одну из причин поражения называет то, что Красная Армия находилась в вагонах (которые, в свою очередь, ехали на запад) – в вагонах же ее и разбомбила якобы немецкая авиация. В одном из последующих трудов Суворова, «Тень победы», приводится еще одна причина – войска приграничных округов были выдвинуты к самым границам, попали под внезапный удар, такой внезапный, что даже не успели добежать до своих танков и пушек. Но тут уж одно из двух – войска либо придвинуты к границе, либо находятся в вагонах. На самом деле 22 июня 1941 года непосредственно на границе находилось лишь 38 дивизий из 215, которые планировалось развернуть для действий на Западе. Многие дивизии действительно перевозились по железной дороге, но были еще и дивизии, которые шли к границе своим ходом (глубинные дивизии приграничных округов). Так что если бы действительно Красная Армия имела пяти-шестикратное превосходство, то сил для отпора агрессору было бы достаточно.
Другой историк, Марк Солонин, в качестве причины поражения Красной Армии называет нежелание ее воевать. Первая его книга называется «Бочка и обручи», в конце книги рисуется красочная картина – чекисты НКВД (обручи) после нападения Германии разбежались, и вода в бочке (Красная Армия), не сдерживаемая более обручами, разлилась. Сталинские соколы улетели неизвестно куда, мощнейшие советские мехкорпуса с тысячами танков растворились где-то в лесах. Паника и дезертирство, как одна из причин поражения РККА, еще будут мной рассмотрены в этой книге, пока приведу лишь несколько цифр из известного исследования Мюллер-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии». Потери немецких сухопутных сил убитыми по месяцам составили: в сентябре 1939 года (разгром Польши) – 16,5 тыс. человек, в мае и июне 1940 года (разгром Франции) – 21,6 и 26,6 тыс. человек соответственно. В июле 1941 года, когда Красная Армия якобы не воевала, потери немецких сухопутных сил убитыми составили 51 тыс. человек. Солонин пишет, что потери Вермахта должны были быть еще выше, так как Красная Армия была оснащена гораздо лучше, чем армии Польши, Франции и Англии. Но в августе 1941 года, когда Красная Армия уже потеряла более половины своих танков и самолетов, потери немецких сухопутных сил убитыми были еще выше – 52,8 тыс. человек. Совершенно непонятно, как «невоевавшая» Красная Армия могла нанести Вермахту такие потери.
Еще один историк, Алексей Исаев, в своих многочисленных книгах подробно описывает события, ход сражений, мелькают номера дивизий, названия населенных пунктов, фамилии командиров, страница идет за страницей… и вдруг странице на двухсотой (трехсотой, пятисотой) с удивлением замечаешь – а немцы-то уже к Киеву (Ростову, Вязьме) подошли! А как же так получилось? Причины приходится выуживать – недоотмобилизованность, недоразвернутость, и, пожалуй, самое главное (из того, что я нашел, по крайней мере) – неоптимальная структура механизированных частей РККА. То ли дело Вермахт – оптимальные по составу, оснащенные всем необходимым немецкие танковые дивизии, эдакие «паровые катки», идут напролом, сметая все на своем пути. Страшная картина. И все равно остается непонятным – а что же случилось под Москвой в декабре 1941 года, всего через два месяца после Вяземско-Брянского разгрома? Куда «паровые катки» подевались? В целом книги А. Исаева напоминают мне мемуары немецких генералов, краткое содержание которых можно описать так: