милой Наташеньке Мордвичевой
«Давай-ка, друг, теперь на чистоту.
Я знаю, ты давно хотел поговорить…»
«Кто тут?»
«Я твой недуг,
то, без чего нельзя прожить»
«Ты? Вот ты, который с детства мне мешал?
Пред сверстниками унижал отвратно?»
«Тебя от многих бед тогда ведь удержал…
Ты должен чтить меня…»
«Как странно!
Страданий много в юности ты мне принёс.
Тебя я должен ненавидеть люто»
«В виду имеешь ты любовь?
В серьёз
ты всё равно не встретил бы, и чудом
от гибели тогда тебя сберёг.
Ты вспомни, как твой друг погиб»
«Ну, ладно… Но – какой же чёрт?! –
я в зрелости хотел любить»
«Тогда я рядышком на страже и стоял,
не мог я допустить, чтоб ты безумно так
жизнь всю профукал и пропал,
и с головой ушёл в бардак»
«Хм… выходит ты страданием меня
столь долго мучил, но был прок?
Я не хворал совсем зазря?
И ты меня как ангел всё берёг?
Киваешь… да, наверно, это так.
Но почему решил ты говорить сейчас со мной,
о мой заклятый, преданный мой враг?»
«Сегодня перестанешь быть больной,
я покидаю тело, ухожу.
Ты завтра будешь исцелен навек…»
«О нет! Недуг, мой милый друг, прошу,
не оставляй меня,
я очень беззащитный человек»
…меня окликнул кто-то «Подойди!»,
когда я мимо сада шёл.
Я оглянулся – ни души.
«Эй, кто здесь?
Кто меня зовёт?»
«Я здесь» – в ответ вдруг говорит
мне голос будто свыше тот.
Я глянул, а на дереве сидит
мужчина голый
и чего-то ждёт.
«Эй, парень, ты чего?» -
кричу ему я подойдя.
«Я здесь давно уже сижу,
и даже с голода ослаб»
«Так ты слезай!»
«Я не могу»
«Боишься, что ли?»
«В общем, так…
Я вижу добрый ты, мой друг,
или ты злой и мне ты враг?»
Его слова обидны мне,
себя я праведным считал,
и говорю ему:
«Не знаешь ты меня совсем,
а я по жизни многим помогал»
«Тогда и мне ты помоги,
коль ты достойный человек.
Озяб я. Ты одежду принеси.
Иль что попросишь ты взамен?»
«Я даром принесу её,
и мигом обернусь зараз,
не нужно от тебя мне ничего,
я буду горд,
что человека спас…»
…когда оделся парень тот,
вдруг говорит ещё:
«От боли сводит мой живот,
не ел я уж давно…
Ты принеси еды мне, друг,
коль благородный человек,
иль ты нечестный, жадный плут,
и в должники возьмёшь навек»
«Обидны мне слова твои,
ты в чести сомневаешься зазря!
Я мигом принесу тебе еды,
и даже прихвачу вина»
…поел и выпил парень тот,
опять мне говорит
«Я с женщиной поди уж год
не услаждал уста свои.
Ты мне распутницу купи,
коль сострадание хоть капля есть.
Или ханжа скупой и чёрствый ты,
не дорога тебе мужская честь?»
«Ты почему всё сомневаешься во мне?
Добуду я любовницу младую…
а надо – приведу еще гарем!
Я докажу, имею гордость я мужскую».
…я отвернулся, затрещали ветви там,
на дереве тот парень с девой был…
Когда же обернулся,
то не поверил я своим глазам –
спустился он по лестнице…
одетым, сытым, и хмельным…
Моя мне бабка рассказала как-то
историю печальную одну.
Божилась мне, она на фактах,
произошла в сороковом году.
…перед войной самою то бишь, -
старушка начала рассказ. –
тогда не ведали,
что сон такой быть может
не отличить заснувшего
от мертвеца.
Вот так уснул один у нас в деревни.
Он сам был председатель,
а жена его
по линии горкома партии…
Короче, все подумали, что мёртв.
И схорони второпях,
чего там медлить?
А время то лихое ведь былО –
Тащили всё, ничем не брезговали –
могилки ночью разрывали,
и раздевали мертвых до портков.
И в ту же ночь, когда его зарыли,
к могиле свежей троица пришла…
…пока одёжку председателя делили,
покойничек очнулся…
«Вашу мать! –
сказал им резкое за спинами словечко.
Один на место сразу его лёг,
не выдержало у разбойничка сердечко –
а тут уже готов и гроб.
Те двое драпать. Он за ними.
Разбойничек другой убился об сосну,
с испугу стал такой разиней,
на кладбище ещё один он труп.
А третий, говорят, скончался
от водки, запивая жуткий страх,
в избу как только схоронится он примчался
и опрокинул полненький черпак…
А председатель грязненький поплёлся
к своей избе, где не спала вдова…
Утешить женщину в ту тёмну ночку
остался агроном…
И стелет уж постель она,
любовничек портянки уж сымает,
глядит и цокает на стан вдовы…
А тут в хоромы входит, чуть хромая,
покойничек…»
– Что было дальше, расскажи? –
просил тогда свою я бабку,
хоть зуб уж на зуб – всё не в цель.