День, когда решится судьба подопечного, настал, и Лиза старательно натягивала на него выглаженную одежду, пытаясь придать опрятный вид. Мальчик лет шести во всю саботировал это мероприятие: растопыривал негнущиеся руки, наступал на свои же носки, стягивая их, бегал по комнате и истошно вопил, будто его убивают. Наконец, упав, он начал бить кулаками по полу и дергаться в конвульсиях, захлебываясь в слезах. Лиза остановилась. Быстро нашла глазами три красных предмета: детская книжка, мигающая кнопка на затылке робота-помощника и завывающее лицо с выпученными глазами. Помогло не сильно, ей по прежнему хотелось как следует вмазать раздражающему пацану. Она сделала пять медленных вдохов-выдохов, все как учили в Школе Призвания, достала маленькую шершавую коробочку из кармана и, поднеся ее ко рту, пару раз нажала на небольшой выступ с другой стороны. Бесцветный спрей, попав на слизистую, мгновенно сработал, и орущее сопливое чудовище превратилось в несчастного мальчика, которого хотелось просто обнять. Девушка дикой кошкой подскочила к истерящему ребенку и крепко-крепко прижала к себе, аккуратно поглаживая по голове. Ребенок, сначала сопротивлявшийся, через какое-то время обмяк и лишь жалобно всхлипывал, позволяя себя успокоить.
– Ну что ты, малыш? Это ведь просто одежда. Сегодня необходимо выглядеть опрятно, это может повлиять на твой прогноз.
Мальчик молчал, никак не реагируя ни на слова, ни на действия девушки, безвольно повиснув у нее на руках. Лиза задумалась. В наступившей тишине назойливо тикал синтезатор механических часов. Взглянув на время, девушка недовольно цокнула языком и принялась суетливо перебирать варианты.
– Хочешь, после купим мороженое? Или игрушку новую? Может, опять хочешь мультик про себя посмотреть? Я придумаю новый промпт как только мы вернемся домой после прогноза.
Стеклянными глазами мальчик уставился в потолок и, казалось, почти перестал дышать. Прижав к себе расслабленное тело, внезапно показавшееся таким беззащитным и хрупким, Лиза совсем отчаялась.
– Коля, не молчи, пожалуйста. Я не знаю, что еще тебе предложить. Мы не можем пропустить прогноз. За тобой все равно кого-нибудь пришлют, если мы не появимся. А меня накажут. У меня все еще нулевой рейтинг, одна ошибка и меня выдворят с работы. Слышишь? Я не смогу больше о тебе заботиться! Я тебя очень люблю. Я не хочу тебя бросать. Пожалуйста, давай сходим туда вместе?
Горячая соленая капля упала сверху на щеку мальчика и, оставляя след, свалилась на пол. Коля медленно поднял руку, провел по лицу, стирая влагу, и с интересом посмотрел на мокрую ладонь. Затем, нахмурившись, вытерся о белоснежную рубашку, попутно сминая ткань в кулаке.
– Ненавижу эту одежду. Она меня душит. Я пойду во вчерашнем, – делая долгие паузы между каждым предложением, наконец, произнес мальчик.
– Но сегодня надо быть красивым. Сегодня ты узнаешь, кем станешь, когда вырастешь. Очень важно быть опрятным и хорошо выглядеть, визуальный анализ тоже влияет на результаты, а твоя вчерашняя одежда вся драная и покрыта въевшимися пятнами, – Лиза хотела было продолжить уговоры, но, заметив потухший взгляд мальчика, быстро согласилась. – Хорошо. Хорошо, сейчас я принесу твою одежду. В конце концов, главное же анализ мозга, а все побочные факторы лишь немного отражаются на картине.
Лиза не сильно верила в свои слова, но других вариантов уже не видела. Лучше было хоть как-то прийти, чем не прийти вообще. Аккуратно переложив мальчика на диван и попросив его потихоньку раздеваться, она отправилась в комнату искать его любимые драные штаны и заляпанную футболку. Лиза периодически предлагала мальчику новую, свеженапечатанную одежду, но ребенок от всего отказывался, одевая одно и тоже с самого первого дня их знакомства, уже почти пол года. Кое-как девушка смогла уговорить его на стирку одежды, и то только пока он спал. В его личном деле было указано, что предыдущие его няни увольнялись в том числе из-за этой странной привязанности к вещам. Когда он вырастал из своего размера, он отказывался одевать что-либо другое, отличное от его излюбленных штанов и футболки. Получив едва распечатанную одежду, он тут же старательно размалевывал футболку кляксами и растирал до дыр колени штанов, чтобы новое было неотличимо от старого.