Дмитрий
Нажав на кнопку «Старт», я сразу настроил себя не относиться к этому делу серьёзно. Загрузка сменилась главным экраном, и я стал читать разные анкеты. Это больше напоминало развлечение, нежели реальный поиск нового друга. Короткие анкеты, содержащие минимум полезной информации, фотографии, которые должны были передать атмосферу человека, и, конечно, разные условия для общения, которые зачастую противоречили друг другу. С одной стороны, это был фильтр от нежелательного контакта, и сразу было ясно, что долго ты с человеком не пообщаешься. А с другой стороны, это сокращало выбор анкет настолько, что все эти сорок минут, которые я потратил на свою анкету, казались выброшенными впустую.
И всё же я искал. Егор вечно шутил про то, что мне нужны друзья помимо тех парней, с которыми я общаюсь в голосовом чате шутера, и ChatGPT, который стал для меня и собеседником, и помощником во время сессий. Хотя эта компания меня никогда не разочаровывала, я решил поддаться на уговоры и попробовать. Листая влево, я уже научился замечать фразы, из-за которых пропускал чужие анкеты. Несмотря на то, что ничего интересного я так и не смог найти, я тем не менее уделил этому занятию три часа.
Кофе уже успел остыть, и я сморщился, когда сделал первый глоток. Закрыв приложение, я отложил телефон в сторону и пошевелил мышкой. Компьютер запустился, и высветилось окно для ввода пароля. Я набрал комбинацию из пятнадцати символов, которую знал хорошо, несмотря на то, что это был рандомный набор цифр. Мне почему-то эта комбинация казалась лёгкой, и я запомнил последовательность сразу же, как только придумал.
Запустив браузер, я зашёл в социальную сеть и написал другу, чтобы заходил в игру. Сегодня был отличный вечер для того, чтобы почувствовать себя пилотом какого-нибудь истребителя и, взмывая в небо, открывать огонь по врагам. Егор ответил незамедлительно, и меньше чем через пять минут мы общались в голосовом чате, ожидая подбор противников.
Это стандартное времяпрепровождение тем не менее не наскучило мне ни разу за два года. Напротив, от того, что дни проходили однотонно, я ощущал стабильность и чувствовал, что хоть и увязаю в болоте, но в комфортном болоте, из которого не хотелось выбираться. Егор искренне старался расшевелить меня, вытянуть, как он иногда говорил, из зоны комфорта, я же не поддавался на все его провокации. В конце концов мы нашли компромисс и встречались у меня дома, проводя выходные за играми и поеданием чего-то вредного, но вкусного.
– И когда ты успел стать таким затворником? – спросил Егор, делая мёртвую петлю, фактически выделываясь перед другими игроками.
– Я им всегда был, просто никак не мог запереться ото всех.
– И от меня?
– Ну тебя же я пускаю в свою непреступную крепость.
– Ого, крепость, значит! А драконы где?
– Ага, так мать написала в последний раз. Самому смешно.
– А что, вот это на тебя похоже. Средневековье, крепости и эльфы. Ну или ещё кто-нибудь фэнтезийный. Какая-нибудь великая дочь ветра Аэрель.
Я улыбнулся и решил поддержать эту тему, мягко соскальзывая с разговора о моём образе жизни. Всё же это никогда не было моей любимой темой для общения с кем-либо. Я никогда не понимал всех этих открытых людей, у которых много друзей и которые бывают везде, кроме собственного дома. Меня, напротив, многое в людях раздражало. Многие всегда казались мне глупыми. Особенно в детстве я сильно ощущал эту разницу, и даже многие взрослые казались мне глупее. Чего только стоили эти их взрослые намёки, которые, якобы, дети не поймут! Все эти подмигивания, хождения вокруг да около и старания заменять вырвавшийся мат какой-то поговоркой. Взрослый фарс раздражал меня больше всего.
В школе было не лучше. Казалось, что я давно перерос своих одноклассников, которые почему-то долго не могли научиться писать и читать, хотя я умел это уже до своего первого учебного года. Именно поэтому я искоса поглядывал на одноклассников и совершенно не хотел иметь с ними ничего общего. Это становилось поводом для насмешек со стороны одноклассников и ссор с преподавателями, когда я отказывался от командной работы.