Ни для кого не секрет, что проблема привлечения инвестиций, особенно в такую сложную (в плане значительности необходимых средств, дорогостоящих современных технологий, риска невозвратности вложенных средств) сферу промышленности государства, как разработка и добыча нефти и газа, всегда будет актуальной для любого государства, поскольку от ее решения зависит развитие всей промышленности, экономики и, в конечном итоге, благосостояние народа. Так, в Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2050 года1, среди приоритетных задач отмечены: (1) обеспечение стимулирующего и предсказуемого фискального режима для притока инвестиций в нефтяную отрасль; (2) создание благоприятных инвестиционных условий, в том числе для освоения таких стратегических районов, как Арктика, Восточная Сибирь, Дальний Восток.
В настоящее время экономика тесно связана с правом, поскольку именно право обеспечивает необходимое регулирование экономических отношений, с учетом интересов участников таких отношений. Поскольку в нефте- и газодобыче присутствует много рисков, именно посредством инвестиционных нефтегазовых контрактов возможно привлечь необходимые инвестиции и защитить интересы каждой стороны, обозначив специфику обязательств как государства, так и инвестора, а также гарантии и механизм защиты.
Вопрос правового регулирования недропользования в России до сих пор остается дискуссионным и неоднозначным. Объяснить это можно тем, что в нашей стране применяются два правовых режима в этой сфере – лицензионный (в соответствии с Законом РФ «О недрах»2) и договорный (в соответствии с Федеральным законом «О соглашениях о разделе продукции»3). При этом в нефтедобывающих странах, как правило, используется одна из этих систем.
Внедрение в России договорных вариантов недропользования (концессионных договоров в СССР, соглашений о разделе продукции в постсоветский период) получало преимущественно негативный отклик.
Вряд ли уместно ссылаться на то, что, к примеру, соглашения о разделе продукции (далее также СРП) применяются исключительно «отсталыми» странами (в прошлом «банановыми республиками») и не подходят для России, -имеется положительный опыт их применения в странах с более высоким, по сравнению с Россией, уровнем экономического развития (например, в КНР).
Концессионные договоры популярны в таких развитых странах, как Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Идея возврата России к концессионным договорам в ресурсных отраслях, включая нефтедобычу, была заложена в двух первых версиях Федерального закона «О концессионных соглашениях»4, однако в последующем все положения о недрах были исключены.
Тем не менее, Россия так и не отказалась полностью от договорной системы недропользования. История развития правового регулирования недропользования в России5 подтверждает действие принципа цикличности не только политических, но и экономико-правовых явлений6 в этой сфере и дает основания утверждать о несостоятельности концепции исключительного административного регулирования отношений недропользования.
Представляется необходимым развить в России собственное договорное регулирование в сфере недропользования с учетом наработанной и доказавшей свою эффективность международной практики и с адаптацией к российскому правопорядку. Можно учесть также опыт российских нефтяных компаний, которые продолжают участвовать в различных инвестиционных нефтегазовых контрактах за рубежом.
Это позволит создать механизм привлечения инвестиций без вреда энергетической безопасности и суверенитету нашего государства.
Большинство научных исследований, посвященных правовому регулированию недропользования, затрагивают либо только вопрос обоснования эффективности одного из правовых режимов или отдельные аспекты недропользования, но не содержат практических выводов, которые можно было бы применить в нынешних условиях, поскольку не касаются практических целей и не «заточены» на решение конкретных экономических задач.