Последний урок

Глава 1

Тьма за горизонтом медленно отступала. Было ощущение, что это не потому, что наступал рассвет, а потому что они шли ей навстречу.

Кристина не дала координат. Не оставила карты. Была лишь как будто тонкая нить – идущая издалека. Лена чувствовала её как слабое напряжение в груди, как зов, не поддающийся логике. Иногда ей казалось, что они идут по кругу, но никто из них не сказал об этом вслух.

Юлия шагала молча, держа руки в карманах кожаной куртки. Иногда поглядывала на Крылова и Хромова. Те шли немного впереди, не разговаривая, будто оба снова вернулись в те времена, когда по утрам с коллегами пили крепкий чай в дежурке и разматывали дела, как нитки из старого клубка. Но теперь клубок был совсем другой.

– Ты знаешь полковника Талдыкина? – вдруг сказал Хромов, не оборачиваясь.

– Который уехал в Анапу и открыл там гостиницу? – Крылов усмехнулся. – Конечно. Сказал, что перестал видеть разницу между раскрытием реального преступления и улучшением показателей раскрываемости.

– Он был прав, – отозвался Хромов. – Мы и правда не видели.

Они шли вдоль чего-то, что раньше могло быть зданием – бетонные обломки, вросшие в землю. Небо было серым, будто с него стерли весь синий цвет. Место, куда они пришли, не имело названия. Но с каждой минутой все отчетливее было видно – именно здесь начинается Зеркальная Школа.

– Пришли, – тихо сказала Лена. Она смотрела на скол стены, как будто там было что-то важное. – С этого начинается. Не здание. Не вход. Чувство. Отражение.

– Смотри, – Юлия кивнула вперёд.

На их пути стоял мужчина. Среднего роста. В белой рубашке. Сильно постаревший, но с твёрдым взглядом. Он держал в руках папку с бумагами и не торопился подходить.

– Василич, – прошептал Крылов. – Живой, чёрт тебя подери.

Мужчина усмехнулся.

– А ты всё тот же, Крылов. Только плечи теперь ниже, а глаза – дальше.

Они обнялись. Коротко, крепко, как умеют только те, кто пережил нечто общее и непонятное для остальных.

– Степан Соколов, – представился мужчина остальным. – Но можете называть меня Василичем. Старое имя тут больше не работает. Как и многие другие вещи.

– Вы из Зеркальной Школы? – спросила Лена.

– Не совсем, – Соколов кивнул. – Я внутри неё. Но не из неё. Это важно. Я… сопровождаю тех, кто входит. И иногда – вытаскиваю тех, кто застрял.

Он провёл пальцем по воздуху. Пространство чуть дрогнуло. На мгновение перед ними возник коридор, длинный и сияющий. Как если бы мир на секунду отразил сам себя.

– Готовы? – спросил он.

Хромов оглянулся на Юлию и Лену. Потом – на Крылова. Все молча кивнули.

– Тогда не теряйтесь, – сказал Степан. – Здесь всё очень похоже на правду. Но ничего не является правдой. Даже вы.

И они вошли.

Они шли по коридору, который казался бесконечным. Стены были гладкие, без швов, покрытые чем-то похожим на темно-зеленое матовое стекло. Свет исходил не сверху, а из как будто из самого воздуха – ровный, без мерцания, без источника. Пространство не шумело, не дышало. Оно просто было.

– Здесь странно пахнет, – сказала Лена. – Не могу понять чем.

– Памятью, – отозвался Соколов. – Или тем, что от неё осталось.

Крылов коснулся стены пальцами. Поверхность отозвалась мягкой пульсацией, и вдруг на миг он увидел себя – не здесь, а там, в далёком кабинете участкового, в полумраке и одиночестве, как будто из зеркала на него посмотрел человек, которого он давно перестал вспоминать.

– У каждого здесь будет что-то своё, – сказал Василич. – Это Зеркальная Школа. Она учит тому, что ты скрываешь от себя самого. Воспоминаниям, которые ты бы хотел заменить другими.

– Значит, здесь нас ждёт экзамен? Типа ЕГЭ? – усмехнулся Хромов.

– Нет, – покачал головой Василич. – Тут вас никто не спрашивает. Здесь – только вы и ваше отражение.

Коридор начал разветвляться. Узкие коридоры уходили вбок, словно приглашая свернуть. В одном из таких они увидели женщину. Она стояла к ним спиной и смотрела в стену, будто ждала ответа. Когда Лена окликнула её, та не отреагировала. Только губы двигались – будто она шептала что-то самой себе, снова и снова.

– Кто это? – спросила Юлия.

– Та, кто осталась, – тихо сказал Василич. – Захотела быть услышанной, но не уточнила, кто будет её слушать. Теперь говорит в стену.