Последнее отражение. Часть 3

Ночной поезд «Красная стрела» прибыл в Санкт-Петербург на рассвете. Светлана – она все еще думала о себе под этим именем – стояла на Московском вокзале и чувствовала, как прошлое накатывает волнами.

Шесть лет прошло с тех пор, как она покинула этот город. Но Питер не изменился – те же серые небеса, тот же влажный воздух, те же отражения в каналах.

– Светлана? – раздался знакомый голос.

Она обернулась и увидела Максима. Он постарел, появились морщины вокруг глаз, но остался тем же притягательным мужчиной.

– Максим, – прошептала она.

Он подошел ближе, и она увидела новый шрам на его шее – след от пули, которая чуть не убила его два года назад.

– Ты похорошела, – сказал он. – Новое лицо тебе идет.

– Откуда ты знаешь о пластической операции?

– Знаю многое. Наблюдал за тобой все эти годы.

Признание ударило как пощечина:

– Наблюдал?

– Защищал. В Калининграде, в Москве. Думаешь, случайно все твои враги исчезали?

Светлана вспомнила несколько странных инцидентов – внезапная смерть мужа одной из клиенток, который угрожал ей расправой. Исчезновение бандита, который пытался ее шантажировать.

– Это был ты?

– Это был я. Искупаю вину.

Они сели в машину, поехали через центр города. Максим вел молча, а Светлана смотрела в окно на знакомые места.

– Куда едем?

– К морю. У меня там дом.

Дом находился на Крестовском острове, рядом с заливом. Современная архитектура, панорамные окна, минимализм в интерьере.

– Красиво, – сказала Светлана.

– Купил на деньги, которые остались от дел Николая. Считай, это твое тоже.

Внутри было тепло и уютно. Максим заварил чай, и они сели у камина.

– Расскажи, что происходило все эти годы, – попросила она.

– Лечился. Физически и морально. Пуля задела позвоночник, полгода не мог ходить.

– А потом?

– Потом искал тебя. И готовился к встрече с Николаем.

– Он жив?

Максим кивнул:

– Жив. И снова активен. За последний месяц исчезли три девушки. Все – сотрудницы музеев.

– Значит, он не изменился.

– Стал хуже. Годы в подполье сделали его настоящим чудовищем.

Максим показал фотографии пропавших девушек – молодые, красивые, все похожие на Светлану шесть лет назад.

– Он ищет замену мне?

– Ищет способ заманить тебя в ловушку. Эти девушки – приманка.

Светлана поставила чашку, встала:

– Тогда дай ему то, что он хочет.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сама стану приманкой.

Максим резко встал:

– Ни в коем случае! Он убьет тебя!

– Может быть. Но другие девушки останутся живы.

– Света…

– Не называй меня так. Светланы больше нет. Есть только Елизавета, которая должна закончить игру.

Они смотрели друг на друга, и между ними снова возникло то напряжение, которое было два года назад.

– Я не позволю тебе погибнуть, – сказал Максим.

– Почему? Из чувства вины?

– Из любви.

Он подошел к ней, взял за руки:

– Я люблю тебя. По-настоящему. Это единственное, что было искренним в той истории.

– Даже когда ты играл роль полицейского?

– Особенно тогда. Роль помогала скрыть настоящие чувства.

Елизавета смотрела в его глаза и видела боль, раскаяние, надежду.

– Максим…

– Дай мне шанс все исправить. Мы можем уехать отсюда, начать новую жизнь.

– Пока Николай жив, новой жизни не будет.

Она освободила руки:

– Где он прячется?

– В особняке на Мойке. Купил его через подставных лиц.

– Конечно. Он всегда возвращается туда.

– Елизавета, не делай глупостей.

– Глупостей? А что умного в моей жизни было? Каждый мой выбор оказывался ошибкой.

Максим обнял ее:

– Тогда выбери меня. В последний раз.

Его объятия были теплыми, защищающими. Елизавета позволила себе на мгновение поверить в возможность счастья.

Вечером они ужинали при свечах. Максим приготовил ее любимое блюдо – лосося под сливочным соусом. Откуда он помнил ее предпочтения?

– Ты изучал меня все эти годы? – спросила она.

– Изучал. Хотел понять, какая ты на самом деле.

– И какая?

– Сильная. Сломанная, но не сломленная.

Вино развязало языки. Елизавета рассказывала о годах в тюрьме, о работе в фонде, о попытках забыть прошлое.

– А ты? Что делал после выздоровления?

– Искал Николая. Хотел убить за то, что он сделал с нами.

– Почему не убил?

– Понял, что месть не принесет покоя. Нужно что-то другое.