Посетители

Парикмахер Джордж пощелкал в воздухе ножницами, потом со свистом свел лезвия вместе.

– Я вот что тебе скажу, Френк. Я не понимаю твоего отношения, – сказал он человеку, сидевшему в кресле парикмахерской. – Вчера я прочитал твою статью насчет рыбаков и туристов в резервации. Не буду касаться деталей, но мне кажется, ты не очень-то о них беспокоишься.

– Честно говоря, не особенно, – ответил Френк Нортон. – Не вижу здесь ничего такого. Если люди не хотят платить резервации за лицензию, то пусть ловят рыбу в другом месте.

Нортон был одновременно издателем, редактором, агентом по распространению, корректором и менеджером газеты «Стражник», издаваемой в Одинокой Сосне. Контора газеты располагалась через улицу от парикмахерской.

– Меня это страшно раздражает, – сказал парикмахер. – Нет, зря дали краснокожим право запрещать охоту и рыбную ловлю в резервациях. Они что, не часть Миннесоты или Штатов? Теперь получается, что белый человек уже и права не имеет рыбку там половить, даже по нормальной лицензии, годной во всем штате, кроме, скажите на милость, вонючей резервации краснокожих. Нужно, значит, покупать у местного племени лицензию. Нет, скажу тебе прямо – это не дело!

– Для нас с тобой это дела не меняет, – сказал Нортон. – Если мы хотим порыбачить, то у нас сразу за городом есть хороший ручей, там такие радужницы водятся, прямо перепугаться можно. Настоящая форель.

– Тут дело принципа, – упрямо гнул свое парикмахер. – Они, значит, говорят, что земля принадлежит краснокожим. Принадлежит, черт их возьми! Это ведь не их земля. Мы просто разрешаем им там жить. И вот едете вы в резервацию, а там с вас сдерут три шкуры за лицензию на ловлю рыбы или хотя бы на охоту, будьте уверены. Даже, возможно, больше, чем стоит государственная лицензия. Они сами будут устанавливать пределы и ограничения. Придется нам подчиняться этим законам, как будто мы их принимали.

– Успокойся, Джордж, – примирительно сказал Нортон. – Не думаю, что они станут кого-либо трогать. Наоборот, они хотят, чтобы туда приезжали. И сделают все, чтобы туда приезжали, чтобы приманить рыбаков. Ведь денежки пойдут в их карман.

Парикмахер снова щелкнул ножницами.

– Вот чертовы краснокожие, – пробормотал он. – Вечно поднимают вой насчет унижения их прав. Воображают! Себя зовут не иначе, как коренными американцами. Индейцами уже – ни-ни! Иисус Христос, теперь они коренные американцы! И кричат, что мы у них забрали землю.

Нортон тихонько усмехнулся.

– Ну, если взглянуть на дело с самих истоков, то так оно и есть. Ничего не поделаешь, мы действительно отобрали у них землю. И что бы ты ни говорил, Джордж, пусть это тебе не по душе, но все-таки они коренные американцы. Если они хотят, чтобы их так называли, то, думаю, это их право. Они были тут до нас, и именно мы отобрали у них землю.

– У нас было на это право, – с жаром возразил Джордж. – Земля пропадала без дела. Они не использовали ее. Ну, конечно, время от времени снимали урожай дикого риса или утку подстреливали, или енота убивали ради меха, а может, бобра и его подругу… Но землю-то они по-настоящему не использовали. Она у них пропадала. Не понимали они, как ее использовать. А мы понимали. Вот мы пришли и начали ее использовать. И скажу тебе, Френк, мы имели на это право. Взять землю и начать использовать ее. А теперь нас уже с нее выгоняют! Посмотри, вон земля по ту сторону реки. Более высокие деревья, прямые от волн – стоят там с того момента, когда Христос еще в люльке качался. Ждут, когда их на что-то используют. Есть компании, которые с удовольствием занялись бы этим массивом. И они попробовали через суд получить право на повал этих деревьев, но суд сказал-нет! Нельзя трогать эти деревья, так сказал суд. Лесная служба сказала в суде, что эти тысячи акров – национальное состояние, что их нужно сберечь для потомства. Отчего это мы так печемся насчет нашего будущего?!

– Не знаю, – сказал Нортон. – Меня это не удивляет. Там хорошо стоять, а вокруг такая первозданность. Так здорово там просто побродить. Очень мирно на том берегу реки. Хорошо, что у нас есть берег и его деревья. Лес…