Полынька
– Ну и чего ты на неё уставился, Стёпа? Полчаса не моргаешь, любое движение ловишь, а ей, сам знаешь, по барабану твои страдания.
– Так я и не страдаю, Гриш. Сколько могу, столько и буду смотреть. Она ведь такая…
– Ну красивая, ну что с того? Красивых девчонок много. А ты зациклился на одной.
– Дело не в красоте, Гришка. Просто она особенная, таких больше нет. Ладно, пойдем на урок, у них репетиция закончилась. Она больше на сцену не выйдет.
Два худых нескладных подростка поднялись с дальнего ряда школьного клуба, где проходила репетиция последнего звонка, и пары отрабатывали вальс, чтобы на торжественной линейке показать все свое мастерство. Они оба ходили в театральный кружок и потому были допущены на репетицию, помогали расставлять реквизит, выносили лишнюю мебель и вообще были на подхвате. Если бы не Стёпа, его закадычный друг Гришка ни за что бы не согласился на эту роль – принеси, подай, но не отсвечивай. Лучше бы пошел в футбол погонял с пацанами.
Но дружба есть дружба, а Стёпка уже второй год как приклеенный ходил за этой звездой школы, и, конечно же, побежал помогать на репетиции. «Что поделаешь, любовь», – думал про себя Гришка, глядя на друга, чьи мысли были далеко, там, где на сцене недавно порхала тоненькая высокая фигурка рядом с неуклюжим одноклассником, то и дело наступающим ей на ноги.
– Степашка, ну что ты под ногами вертишься? – Выпускница 11 класса, лучшая ученица среди трёх выпускаемых классов, Полина с лёгкой насмешкой смотрела на покрасневшего соседа, мальчишку из 9 класса, который, пряча влюблённые глаза, то и дело порывался помочь ей. Ей предстояло вести последний звонок на пару с одноклассником-отличником, и сейчас она жутко волновалась, проверяя микрофон, причёску, пробегая глазами давно заученный наизусть текст.
– Я не Степашка! – в отчаянии возмутился Степан. – Что ты меня этим мультяшным прозвищем зовёшь? Вообще-то мне директриса сказала, чтоб я шёл и проверил аппаратуру, а ты отзываешься.
– Ладно-ладно, Степашка, не обижайся. Ты просто такой забавный, маленький и на Степашку из «спокошек» похож.
– Тогда ты, ты, не Полинка, а Полынька! Злая и горькая! – не выдержал паренёк и убежал.
Он забился в уголок под лестницей, где обычно прятались нашкодившие пацаны, если чувствовали свою вину и ждали разборок от директрисы, суровой, но справедливой хозяйки их районной школы в Ленинградской области.
Степан давно и безнадёжно был влюблен в свою соседку, ту самую выпускницу Полину, умную, красивую, легкую на подъем, ироничную, а главное, особенную девушку, дочку их завуча. Сама завуч слыла грозой всех школьников, спуску никому не давала, и наказывала нарушителей порядка, не взирая на просьбы и обещания исправиться.
По-соседски Стёпка знал, что и дочек своих она держала в ежовых рукавицах, требую отличной учёбы и примерного, достойного в ее глазах поведения. Старшая Кристина, сразу после школы сбежала в Питер, окончила там педагогический институт, вышла замуж и преподавал математику в школе. Она приезжала на пару дней, не выдерживала материнских нотаций, о том, что до сих пор не родила, что не за того, замуж вышла, что карьера у нее не задалась, и сбегала, жалея младшую сестрёнку, позднего ребёнка, на которую мать возложила несбывшиеся пока надежды на дочек.
Полина материнских нареканий не вызывала: училась на отлично, занималась спортивными танцами, собиралась поступать в медицинский и мечтала стать хирургом. Стёпка восхищался соседкой, её стремлением к цели, её стойким характером, который гнулся, но не ломался под материнским давлением. И любил. Любил преданно и безответно с шестого класса. Полина тогда вернулась из лагеря и из обычной девчонки с двумя косами, с которой они в детстве в мяч играли и на великах соревновались, превратилась в невозможно красивую девушку с распущенными волнистыми светло-каштановыми волосами, новой, заставляющей Стёпку краснеть, фигурой. И стала совершенно чужой. Взрослой, для которой пацан на два года младше, уже не друг по играм, а малявка, еще ребёнок, с которым уже нет общих интересов. Девчонки всегда взрослеют раньше, а тут еще эти пресловутые два года разницы, будь они неладны.