Покаяние негодяя. Из убийц в полицейские боссы

I.Повезло стать преступником

Я душил его долго. Простынёй. Придавив коленом. Повесил на той же простыне. Расследование проводить не стали. Самоубийство. А сокамерники, хоть и малолетки, понятие «не сдавать» усвоили первым.

Нарушить смертельно опасно.

Он сам был виноват. Неприветливо встретил меня в хате, стал кричать: «Ща мы тебя трахнем». Я сразу ударил его в торец и вырубил. Это всегда самая лучшая реакция. Она осталась у меня на всю жизнь при столкновении с агрессией. На меня накинулись и слегка побуцкали1. Я понял, что он достаточного авторитета ещё не набрал. Тем бóльшую опасность представлял. Вполне мог сделать то, что я с ним, чтобы избавиться от конкурента на главенство. Поэтому я решил обеспечить себе спокойный сон и кончить его в первую же ночь.

Мне шестнадцать лет. Но за мной уже богатый послужной список: от отъёма денег у школьников до налётов и разбоев. Полный комплект, который у нас в Кишинёве по аналогии с сортом вина называли «Букет Молдавии». Жизнь готовила мне другую судьбу. Папа доктор наук, завкафедрой мединститута. Мама врач. Но воспитывал меня двор, как и других мальчиков из элитных еврейских семей. У моего друга-подельника папа вообще был академик. Другую, не советскую жизнь, нам открывали старшаки, вернувшиеся из зон. И мы радостно погружались в это полное опасностей и лёгких денег существование. Учился я плохо, точнее, не учился совсем. В четырнадцать лет родители засунули меня в престижный автодорожный техникум. Но и там я лишь числился.

О своих художествах подробно рассказывать не буду. От криминала народ и так тошнит. Упомяну лишь несколько «нестандартных» эпизодов, один из которых обеспечил мне зону строгого режима. Как-то раз мы выставили2 хату бывшего в отъезде авторитетного бандита, а потом ещё несколько дней развлекались в ней с тёлками. Через месяц возле меня остановилась машина, из которой выскочил пацан и приставил мне к горлу волыну: «Не привезёшь вечером на автостанцию десять тысяч – тебе хана». Деньги были неподъёмные, я пошёл к старшакам, которые согласились сопроводить меня на встречу. Там присутствовал «потерпевший» бандит, который, взглянув на меня, сказал: «Считается». Указав пальцем на своих подручных, добавил: «А десятку вы мне привезёте».

Интенсивная «учёба» и хорошие гены позволили нам быстро перейти на крупные операции, требующие тщательного планирования и долгой разведки. Накололи3 мы хату одного генерала, брат которого был директором ювелирной фабрики. Когда хозяин уехал в командировку – подослали переодетого солдатом вроде бы с посылкой от него. Открывать они отказались, были настороже. Тогда в ход пошёл «сантехник», который при советской власти обладал непререкаемым авторитетом, и не открыть ему было просто невозможно. Мы треснули охранника битой по голове, женщин заперли в ванной, а искать изделия из драгметаллов нам не пришлось. Их не скрывали.

При этом попались мы как дети, хотя мы ими, по существу, и были. Передать товар покупателям у нас «хватило ума» на площади рядом с правительственными учреждениями. Мимо проходили два мента, которые дружелюбно поинтересовались, что в сумке, которую держал приятель. Тот, вместо того чтобы так же спокойно ответить, бросил сумку и побежал. Пришлось бежать и мне. За поясом у меня торчал понравившийся кинжал с драгоценной отделкой, который я решил не продавать. Я его сбросил, забежал на стройку и залез под какой-то трактор. Но ментов мгновенно набежало столько, что меня без труда нашли. Заставляли поднять кинжал. Я не стал, но особого значения это уже не имело.

Следствие тянется долго. Букет у меня оказался «пышным», и его разбирали по цветочку. Я старший в камере, но ни льгот, ни веселья это не добавляет. Мы уже раз десять перетёрли свои познания в понятиях, рассказали друг другу интересные факты короткой биографии. Тоска. Начинаем прикалываться над случайным новичком, попавшимся на мелочёвке. Перед помещением в камеру все проходили рентген лёгких, чтобы не плодился туберкулёз. На полном серьёзе спрашиваем «зелёного», дали ли ему после рентгена стакан сметаны. Он, естественно, говорит «нет». Мы возмущаемся: стучи в дверь и требуй сметану. Менты такого крайне не любят. Хорошо, попался достаточно добродушный, обложил любителя сметаны матом, и на том всё закончилось. А мы продолжаем «просвещать»: через месяц отсидки тебе положено десять рублей и выход с ними за покупками на рынок, который находился рядом с тюрьмой. И вот сидим с ним и днями планируем, что он на эту десятку на рынке приобретёт. Жарко так обсуждаем, может, возьми это, а того не нужно. Парень считает дни и через месяц опять начинает ломиться в дверь и просить выпустить его на рынок. На этот раз мы так легко не отделались. Вызвали так называемую «бокс-команду». Менты с дубинками выстроились в два ряда и пропустили нас через строй. Когда падали, пинали ногами. Была среди них одна свирепая тётка, которая норовила наступить мне на яйца. После этого интерес к розыгрышам у нас пропал.