Максим, возвращаясь с дежурства, брёл по парку в сторону дома. Пожелтевшая листва сверкала, под лучами заходящего солнца, трепыхаясь в порывах лёгкого ветерка словно бабочки облепившие ветви деревьев. Раздавшийся со стороны кустарника хруст заставил его остановиться и замереть. Буквально в нескольких метрах от него, сквозь живую изгородь пробирался человек, одетый в толстовку, лицо которого было скрыто под капюшоном. Макс внимательно следил за ним, пытаясь понять, что же в этом прохожем так привлекает его внимание. Пробравшись сквозь кусты, человек вышел на тротуар, и теперь, в его очертаниях чётко угадывался женский силуэт.
Отряхнув спортивные штаны от налипшего мусора, девушка направилась в сторону дороги, а Максим, постояв ещё пару секунд, направился следом за ней. Где-то в подсознании было чувство, что он её очень хорошо знает. Казалось, что даже её имя висит на кончике языка, но произнести его не получалось.
– Кюн1? – неожиданно для себя произнёс он и, погрузившись в воспоминания, остановился.
После того как черноглазые позволили покинуть им клинику, они с Кюн стали коллегами, устроившись работать в спецотдел по контролю за существами. Ни Кириллов, ни московское управление против этого не возражали. И, пройдя стажировку в столичном управлении, новоиспечённые сотрудники отдела быстро влились в струю и начали выполнять возложенные на них обязанности. Всё было хорошо, но пару дней назад Кюн бесследно пропала и установить с ней связь не удавалось, а весь отдел был занят её поисками, но пока безуспешно.
Девушка, услышав его голос, замедлила шаг и начала оборачиваться. Да, теперь он был абсолютно уверен в том, что не ошибся, это была она.
Когда она повернулась, и её лицо удалось разглядеть, по телу Максима пробежал холодок, от которого зашевелились волосы на затылке. На бледном, почти белом лице, скрытом в тени капюшона, вместо глаз зияли две дыры, в отрывшемся рту была та же бездонная чернота. Казалось, что она пыталась что-то произнести, но при этом не издавала ни единого звука. А уши, несмотря на окружающую тишину, закладывало так, словно на них давит огромная сила. Очертания её тела начали терять границы, и от него, во все стороны начали расползаться тонкие, словно нити, чёрные струйки.
Максим бросился к ней, но проскочил сквозь расплывающееся в воздухе чёрное марево и, чуть не упав, недоумённо обернулся. Единственное, что он успел заметить, это то, как в тротуар впитываются остатки тёмной жижи, в нос тут же ударил тошнотворный запах, знакомый по бою с Голуновым, когда тот проник к нему в квартиру.
* * *
Максим проснулся в холодном поту и долго не мог прийти в себя, увиденное во сне долго не выходило из головы. Рядом спала Марина, а чуть подальше стояла детская кроватка, из которой доносилось сопение детских носиков.
Он подошёл к кроватке и, улыбнувшись, посмотрел на спящих близнецов. Поправив одеяло у одного из сыновей, он собирался вернуться в кровать и попытаться заснуть, но сработавший на телефоне будильник разрушил его планы. Быстро отключив его, пока он не разбудил остальных, он прошёл на кухню и, наскоро перекусив, начал собираться на работу. Спустя пять минут он уже вышел из подъезда и сел в подъехавший к подъезду автомобиль.
– Привет, – произнёс Костя, сидящий за рулём, – Что-то неважно выглядишь, опять карапузы спать не давали?
– Привет, – зевая ответил Максим, пожимая ему руку, – Нет, сегодня более-менее нормально спал. Просто приснилось кое-что странное… поехали, по пути расскажу.
Автомобиль медленно тронулся и, свернув в арку, выехал на проспект. Максим, прикрыл глаза и долго молчал, мысленно проигрывая в голове все детали своего сна, при этом пытаясь собраться с мыслями. Костя, периодически, бросал на него взгляд, пытаясь понять? задремал он или нет.
– Сегодня во сне видел Кюн, – наконец произнёс Макс, едва слышно.