– Бабушка! Почему у тебя такие большие глаза? – недоуменно спрашивает Красная Шапочка, глядя на кровать, где разлегся матерый волчара.
– Чтобы лучше тебя видеть, внученька! – отвечает Серый Волк, переворачиваясь на бок.
– Бабушка! Почему у тебя такие большие уши? – снова спрашивает любопытная Красная Шапочка.
– Чтобы лучше тебя слышать! – отвечает Серый Волк, передергивая шкурой. Одеяло сползает, и глаза Красной Шапочки округляются.
– Бабушка! А почему у тебя такой большой… – рассказывал Борис, по-хозяйски исследуя ножки гимнастки, которые оказались совсем не худыми.
Целоваться в подъезде было намного приятнее, чем на улице, где шел проливной дождь.
– Парень! Дай закурить! – вдруг раздался грубый голос, и в лицо Бориса ударил мощный луч света.
Чего-то подобного Борис ждал и поэтому, оттолкнув девушку, упал на пол.
– Какая упругая кисочка нам попалась! – захохотали рядом, и гимнастка громко взвизгнула.
«В самый интересный момент эти козлы пришли! Еще пять минут поцелуев, и я бы довел девочку до кондиции! Какая у нее шелковистая кожа!» – про себя воскликнул Борис, откатываясь в угол лестничной площадки, на которой сейчас находились четверо внезапно появившихся парней.
Собственно, парней видно не было – только восемь пар ног вокруг лежавшей на полу девушки.
Фонарь на полу светил на девушку. Ее длинная черная юбка была задрана почти до бедер.
«Прекрасные ножки! Как приятно было бы их целовать!» – с сожалением подумал Борис, садясь на корточки и упираясь спиной в стену.
– Твой парень гнилой! Как только нас увидел – тебя оттолкнул, сразу упал на четыре кости и выскочил из подъезда! – захохотал толстоногий парень справа, наклоняясь к девушке.
В намерениях подвыпивших парней сомневаться не приходилось.
«Почему лицо девушки такое спокойное?» – привычно отметил Борис странность поведения своей подруги.
– Я этого фраера еще в казино срисовал! Он пачку баксов засветил и отмаксовал тридцать штук кассиру! У него еще больше половины осталось! – с сожалением сказал красивый баритон, наклоняясь над девушкой.
Одно движение рукой – и юбка задрана до самой головы. В полутьме лестничной клетки ослепительно сверкнули белые трусики на девушке.
– Не боись, Факс! Никуда фраер не денется! На улице его Филон с Максом пасут! – сказал простуженный голос.
– А если он в этом доме живет? – снова задал вопрос толстоногий, по-хозяйски похлопывая девушку по попке.
Нелли пискнула, но кричать не стала.
– Фраер по лестнице не поднимался! – сказал, спускаясь сверху, новый персонаж.
«Семь человек с машиной и определение адреса девушки – не похоже на простой гоп-стоп!» – прокачал Борис ситуацию, напрягая и распуская мышцы. Тело работало нормально.
– Куда он денется с подводной лодки! – уверенно сказал толстоногий, нагибаясь за фонариком.
И в этот момент зазвонил мобильный телефон Бориса. По лестничной площадке поплыли первые такты знаменитой мелодии «Прощание славянки».
«Деткам совершенно не следует слушать секретных разговоров! У них нет соответствующего допуска!» – ханжески подумал Борис, начиная движение.
Работа морского дьявола в ограниченном пространстве – это целая песня! Морским спецназовцам постоянно вдалбливают, и не только в голову, но и в другие места тела, технику боя во внутренних помещениях корабля. Когда «тюлени» на базе, то обязательно раз в день проводятся тренировки по бою в ограниченном пространстве. Это и легковой автомобиль, и тесная кабина лифта, и даже вентиляционный короб, в котором и один человек помещается с трудом.
Все отработано до автоматизма.
Удар в позвоночник, удар с разворота по почке, ребром ладони по шее. Толстоногий успел развернуться лицом к Борису, но, получив жестокий удар коленом в промежность, рухнул лицом вниз.
Гимнастка тоже получила свою долю «снотворного» от тычка указательным пальцем и мирно закрыла глаза.
Не успела мелодия проиграть второй раз, как Борис нажал зеленую кнопку.
– У вас есть знакомые в Республике Бахрияр, товарищ старший лейтенант? – спросил «кап раз», командир триста пятнадцатой команды.
– Никак нет! – равнодушно ответил Борис, мыслями витая в бассейне «Дельфин», где вчера он познакомился с очаровательной гимнасткой Нелли, сейчас безмолвно лежащей на полу.