Развлечения
Однажды Семен Иванович, совершенно неожиданно для себя, обнаружил в своем огороде соседского мальчишку Петьку, самозабвенно поедающего взращиваемую Семеном Ивановичем морковь. Мысль о том, что семья лишается бесценного каротина, вкупе с отсутствием раскаяния на лице у Петьки, так взбесила Семена Ивановича, что Петька незамедлительно стал обладателем:
а) пылающего, выкрученного крепкими пальцами фермера, уха;
б) отхлестанного хворостиной, согласно Уставу Огородников, зада;
в) огромного, как экономическая мощь Китая, чувства обиды.
Такая Большая Обида не могла уместиться в тщедушном теле Петьки и была разделена с любящим родителем – Захаром Николаевичем. Захар Николаевич не смог вынести вида плачущей плоти от плоти своей и вышел потолковать по-соседки с Семеном Ивановичем.
– А не охренели ли вы, Семен Иванович, чужих детей бить? – вежливо начал он беседу. – Я ведь за такие выверты могу и побои вам нанести. Предположительно, в область лица.
– Разумеется, – не менее галантно подхватил разговор Семен Иванович. – Отчего ж не попробовать повредить лицо человеку, который пытается помешать всякому отребью наедать морду у себя в огороде? Это ведь гораздно легче, чем самому попытаться прокормить свое отребье. А насчет побоев – советовал бы вам не горячиться. Я вполне удовлетворен расправой над вашим сыном. Избиение вас тоже приятно, но зачем мне столько удовольствий в один день?
И засмеялся обидно. Захар Николаевич в сердцах пнул ограду из сетки рабицы, разделяющую огороды. Пес Семена Ивановича, совершенно случайно оказавшийся по ту сторону сетки, взвыл от боли и выбежал от греха с огорода.
– Заметьте, я пинал свою сторону забора, на что имею полное право, – захихикал подло Захар Николаевич.
– Чем вам животное не угодило, а? Да вы большее животное, чем ударенный вами пес. Видит бог, я не хотел этого. Вы сами виноваты, – вздохнул Семен Иванович, достал из кармана револьвер и открыл огонь по Захару Николаевичу.
– Заметьте! – кричал он между выстрелами. – Я стреляю по своей стороне забора. На что имею полное право.