В первой части своей работы, «Las vidas de Pedro Antonio Marín, Manuel Marulanda Vélez, Tirofijo», я проследил жизненный путь Мануэля Маруланды Велеса начиная с его детских лет, показал роль семьи в его становлении, рассказал о его юношеских годах, о начале его партизанской деятельности на юге департамента Толима, о создании так называемой «независимой республики Маркеталия» и о завершении «Операции Маркеталия» в 1964 г. В этом втором томе «Manuel Marulanda Vélez, Tirofijo. Colombia: 40 años de lucha guerrillera» рассказывается о концепции Мануэля Маруланды Велеса по созданию партизанской организации с характеристиками малой армии, которая появилась у него в 1966 г. вместе с рождением РВСК, о сложном и противоречивом развитии этой организации вплоть до 1984 г., когда было подписано соглашение о перемирии с правительством президента Бетанкура.
Мануэль Маруланда
Когда в 1983 г. я предпринимал свои первые разыскания о жизни Мануэля Маруланды Велеса, я решил, что мой текст должен носить характер общеисторического исследования, где личное время героя моего повествования должно органично сплетаться со временем историческим. Время тесного общения с главным персонажем этой книги, когда я взял у него три больших интервью – в январе1984 г., январе-феврале 1985 г. и январе-феврале 1986 г., – ещё более убедило меня в этом, поскольку сам Маруланда в ходе этих интервью анализирует свой жизненный путь за этот же период времени. В дальнейшем, по ходу работы я понял, чтó должно быть основой успешного решения задачи. История не разыгрывается на потребу конъюнктуре, поэтому историческое сочинение не должно основываться на информации, которая сводит все социальные и политические феномены к этой категории.
Я написал биографию прежде всего воина. Речь идёт о биографии, в самом широком смысле этого слова вписанной в широкий историко-политический и национальный контекст. Война учит человека искусству выживания и определяет весь его образ жизни, постоянно соседствующий со смертью. Война ведётся во имя того, что считается идеалом – правильным или неправильным, это другой вопрос, – что является концепцией, близкой индивидууму, который при этом подчиняется коллективной реальности, концепцией, которая пробуждает и развивает определённое мировоззрение, правильное или ошибочное.
В этом смысле быть воином значит обладать интуицией и умом, которые позволяют выживать, находясь под постоянным прицелом врага; быть воином значит понимать всю глубину и тонкости партизанской войны; быть воином значит постоянно жить в ситуации, когда нет надёжных стен, за которыми можно было бы спрятаться, и когда нужно найти единственную тропу, по которой можно уйти, и вновь продолжать борьбу даже тогда, когда это кажется уже выше человеческих сил; быть воином значит быть им в таком обществе, как колумбийское, которое среди всех своих многочисленных особенностей обладает уникальной способностью порождать разнообразные виды смерти; быть воином значит быть Человеком Гор, иметь смелость и умение защищаться, умение заблаговременно выбрать пути к отступлению, знание тех многочисленных возможностей, которые предоставляет природа, у которой нет секретов от него, понимание всего и вся, что обитает в горах.
Структура данного текста подчиняется двум уже указанным особенностям: сложности личности самого Маруланды и сложности писания текста как осмысления этой личности.
Маруланда всегда держит дистанцию в общении. Когда имеешь с ним дело постоянно и один на один, он уходит в себя, замыкается. Первое, что сразу бросается в глаза при общении с ним, – это то, что он – человек военный. Бóльшая часть жизни, проведённая в горах, в подполье, с его постоянными опасностями, сформировали его личность, сделали его замкнутым. Его внутренний мир не должен и не может быть публичным, он создаёт защитные механизмы, которые выключаются только словом и доверием, которые он питает к своим товарищам. Маруланда говорит только то, что, как он полагает, необходимо говорить. Он хранит полное молчание относительно конкретных аспектов своего военного опыта, который в целом и в частности, с его точки зрения, является и должен быть военной тайной. Но надо прямо сказать, что в ходе подготовки к созданию этого текста Маруланда открыл мне многое, что до этого он не открывал никому из тех, кто не принадлежит к числу его наиболее близких товарищей. И всё же, несмотря на это, оставалось ещё много неясного в его личности, что я попытался, насколько это было возможно, восполнить свидетельствами его товарищей по оружию.