В королевстве Арагорн, скованном ледяным страхом перед запретным пламенем и призраками прошлого, живет Эшлин. Она – изгой, отмеченная опасным и ненавистным даром пирокинеза, вынужденная скрывать свою суть под покровом теней. Каждый день для нее – борьба за выживание в мире, который сжег бы ее без колебаний, узнай он правду. Но когда таинственная шкатулка с символом огненной птицы зажигает в ее душе искру запретной надежды, Эшлин решается последовать ее зову – зову, ведущему в самое сердце диких, неприступных гор.
Там, среди вечных снегов и древних тайн, она находит Кайдена, последнего Всадника Феникса – угрюмого отшельника с глазами цвета горного озера и душой, полной горечи угасших легенд. Он – хранитель знаний, способных спасти мир, но давно разуверившийся в людях и их страхе перед истинной силой.
Когда над Арагорном начинает сгущаться Вечная Ночь – не просто тьма, а магический холод, выпивающий жизнь и душу, – этим двоим, столь не похожим друг на друга, предстоит объединиться. Единственный шанс остановить ледяное забвение – пробудить Забытого Феникса, мифическую птицу чистого пламени, в самом сердце огнедышащей горы.
Вынужденные довериться друг другу в смертельно опасном путешествии сквозь враждебные земли и древние ловушки, Эшлин и Кайден проходят путь от взаимной подозрительности до неохотного уважения, а затем – до опасной искры чувства, которое может обжечь сильнее любого пламени. Он – ее суровый наставник, пытающийся научить ее контролю над стихией, что может поглотить их обоих. Она – его невольная ученица, чья необузданная сила и отчаянная смелость пробуждают в его душе давно забытую надежду.
Но путь к спасению лежит через огонь – буквальный и метафорический. Эшлин должна не только укротить бушующее в ней пламя, но и принять судьбу, грозящую стереть ее собственное «я». Кайдену предстоит столкнуться с призраками прошлого и решить, стоит ли эта хрупкая надежда риска новой, еще более страшной потери. И обоим придется понять, какую жертву потребует возрождение Феникса в мире, стоящем на краю гибели.
Сможет ли запретное пламя стать спасением? Способна ли любовь расцвести на пепелище древних пророчеств? И что окажется страшнее – всепоглощающая ночь или обжигающий свет возрождения?
Генадий Алексеевич Ени
2025
Затхлость и безнадега – вот чем дышали каменные кишки Ривертона. Этот запах въелся в стены, в одежду, в саму душу тех, кто ютился в этих трущобах. Эшлин вжалась в холодный, влажно поблескивающий бок переулка, становясь еще одной тенью среди теней, плотных и липких, как смола, даже в этот чахлый, серый полдень. Она не дышала – она ловила ртом воздух, стараясь, чтобы даже слабое облачко пара не выдало ее присутствия.
Тяжелый, размеренный топот сапог городской стражи где-то рядом отдавался глухими ударами в ее висках. Ищут. Снова. Каждый удар отзывался ледяным спазмом в желудке. Нельзя паниковать. Паника – это искра на сухом хворосте ее дара. Паника – это огонь, не знающий узды. Огонь – это крики, ненависть, погоня. И конец. Ее конец.
Она зажмурилась, и перед внутренним взором, непрошено и ярко, вспыхнуло воспоминание: перекошенное от ужаса лицо мальчишки-пекаря, белеющее в сумраке лавки. Пучок соломы в ее руке, занявшийся алым, жадным пламенем – просто потому, что гнев на его воровство оказался сильнее воли. Крик, похожий на визг раненого зверя. Пальцы, тычущие в нее, как в чумную. И слово, выплюнутое с такой ненавистью, что оно, казалось, оцарапало воздух: «Исчадие! Огневка!». А потом – только стук ее собственных ног по брусчатке, грохот сердца в ушах и ветер, свистящий в рваной одежде. Бегство. Снова.
Проклятие. Не дар, нет. Проклятие огня, что текло в ее жилах вместо крови, дикое, непредсказуемое, отзывающееся на любую дрожь души – на страх, на гнев, на отчаяние. Ее стыд, ее вечная тайна. Причина бесконечного одиночества в мире, который с радостью возвел бы для нее костер повыше, знай он правду. Королевство Арагорн дышало страхом перед пламенем с тех пор, как память о Великом Пожаре, обрастая жуткими подробностями, превратилась в предостережение на ночь непослушным детям, а маги огня – в монстров из преданий.