«Я обещал отправить тебя в Куйбышев, – сказал мне Константин Леонардович – извини, не вышло, надо было срочно отправлять кого-то с сержантами. Через две недели в бригаде начинается призыв. Вы все разъедитесь за пополнением, три батальона меняем. Если хочешь, съезди на неделю в санаторий им. 50-летия Октября, в Кировку, я могу позвонить директору, тебя примут без вопросов. Поедешь».
«Поеду – согласился я – чего мне в Уссурийске торчать, один ведь». « И то верно» – комбриг взял трубку и попросил оперативного соединить его с нужным абонентом.
В течение пяти минут мое ближайшее будущее было решено, в понедельник с утра, или в воскресенье после обеда меня ждали в санатории. Оставив ключи Мурашу, пусть пожирует в комфорте, я уехал на заслуженный отдых.
В Кировку я прибыл в воскресенье днем. В приёмном покое меня встретила миловидная медсестра, порылась в журнале, нашла записку от директора с моей фамилией, и без лишних разговоров сразу определила меня в палату N 5, где проживали активно-выздоравливающие, так она охарактеризовала статус этой палаты. Активность выздоравливающих было слышна уже в коридоре, когда, вместе с медсестрой, мы вошли в комнату, всё общество сгрудилось вокруг одного человека, тот сидел за столом и что-то подсчитывал на листе бумаги.
«Господа преферансисты – сестра зычным голосом обратила на себя внимание – принимайте пополнение, и, пожалуйста, потише, у людей тихий час заканчивается».
«Пополнению мы завсегда рады – откликнулся дядя во фланелевом халате, лет сорока-сорока пяти, лысый, как биллиардный шар, – проходи не бойся, выходи не плачь. Свободные койки возле двери, выбирай любую».
«Положите вещи, и пойдемте переодеваться» – сказала мне сестра и вышла из комнаты. Я выбрал вторую от двери кровать, поставил свою сумку возле тумбочки и пошёл за медсестрой.
Кастелянша выдала мне застиранный халат, такие же пижаму и брюки. Через пять минут я стал похож на рядового почечника или желудочника. Это было профилирующее заболевание здесь, санаторий славился своими минеральными источниками, его вода считалась лучшей по всему Приморью. Вернувшись в палату, я представился всем проживающим, и пошёл к своей кровати. Поднял с пола свой багаж и плюхнулся на матрац. Раздался треск, матрац подо мной провалился, и я больно треснулся задницей об пол. Всё общество захрюкало, и с интересом продолжало наблюдать, как я пытаюсь выбраться из своей койки.
«Спасибо, товарищи дорогие – я поднялся, потирая ушибленный зад, – кто мне поможет сетку пристегнуть, одному мне не справиться». «Не обиделся, – изрёк лысый дядя – и помощи просит. Это очень хорошо, ну, а входной билет, Вы, дорогой товарищ, предъявить сможете».
«Какой билет – удивился я, – нет у меня билета, по звонку приняли».
«Никита Сергеевич – подал голос парень в голубом спортивном костюме, – не мучай пацана, тест на койку он сдал, а билет купит».
Он поднялся с кровати, которая стояла у окна, и подошёл ко мне. Вместе с ним, мы быстро прицепили сетку к кровати, и она приняла исходное положение.
«Какой билет мне надо купить» – в пол голоса спросил я у него, когда мы пристёгивали кольца сетки.
«Литр водки – коротко ответил он – вот и весь билет». « А я чего-то не сообразил, – почесал я затылок, – а кому платить-то».
«Никите – ответил парень – он у нас казначей. Сергеевич, иди сюда, Александр билет приобрести желает».
«В преферанс играешь, – спросил лысый дядя, принимая от меня червонец, – это последнее условие твоего проживания здесь».
«Учусь» – ответил я осторожно. « Значит, тебе повезло, – сообщил он, – просадишь рублей пятьдесят и сразу научишься. Это вещь такая, без денег в голове не задерживается. После полдника, милости просим за стол, поглядим, чему ты научился».
К восьми часам вечера я проиграл тридцать рублей. Это горестное событие мы отметили моей же водкой. В тот же вечер я был назначен вечным дежурным по палате, поскольку оказался самым молодым.
«Послушайте граждане, – спросил я у выздоравливающих, убирая остатки ужина со стола, – кому это в голову пришло такой тест внедрить, что Вы делали с теми, кто не проходил это испытание».