– Перед тем, как заслушать показания первого свидетеля, я прошу высокий трибунал изучить два фрагмента переговоров, которые состоялись на борту флагмана Основного флота Галактики семь лет назад. – Голос военного прокурора был немного простуженным. – В деле «Межгалактический Союз против военно-политической организации „Галактика“ они являются отправной точкой. Обвинение считает, что оба фрагмента неопровержимо свидетельствуют о существовании предварительного сговора между двумя группами лиц, то есть – наличии отягчающих обстоятельств.
– Я протестую, – отреагировал адвокат «Галактики», поднимаясь со своего места. – Первая запись получена после изучения данных архива радиопереговоров, поэтому имеет вполне законную силу, однако второй фрагмент является всего лишь умозрительными заключениями одного из членов экипажа и не может рассматриваться в качестве улики.
– Протест отклонен, – ответил главный судья. – Трибунал сам решит, какая информация имеет отношение к делу. Прошу продемонстрировать записи…
Помощник прокурора вставил в проектор информационный кристалл, и сразу же, в метре от пола, перед глазами зрителей возникла голографическая проекция рубки тяжелого крейсера. На капитанском мостике возвышались две фигуры. Еще несколько человек расположились в креслах у приборных панелей. Судя по напряженным позам космонавтов, обстановка за бортом была достаточно сложной. Спустя секунду к изображению присоединился звук…
«– Господин адмирал, ваш флагман сносит к черной дыре…
– Я не слепой, капитан. Отведите свой корректировщик на безопасное расстояние.
– Разрешите отправить к вам пару буксиров.
– Это бесполезно. Крейсер уже в опасной зоне, и теперь нам остается лишь помолиться за упокой собственных душ. Незачем отправлять на верную гибель еще кого-то. Командование переходит к вице-адмиралу Викторову, крейсер 1313345…
– Господин адмирал, я приближаюсь…
– Кто это еще?
– Вице-адмирал Викторов…
– Я передал вам командование, но это вовсе не значит, что вы получили право игнорировать мои приказы! Самый полный назад, Викторов! И никаких возражений!
– Используйте палубные истребители, господин адмирал флота. Им будет легче преодолеть притяжение гипермассы.
– Я не в силах эвакуировать на истребителях весь экипаж.
– Нам нужны в первую очередь вы, адмирал!
– Без фамильярности, Викторов! Я не покину свой крейсер! Командуйте флотом, черт возьми! Если вы сейчас же не прикажете ударить в тыл баргонцам, мы утратим инициативу! Начинайте преследование противника. Это мой последний приказ!
– Слушаюсь, господин адмирал. Внимание всем кораблям флота и бортам палубной авиации, говорит командующий флотом вице-адмирал Викторов…»
Кадр сменился, и теперь все пространство голографического изображения занял крупный план двух действующих лиц, находящихся на капитанском мостике. Их образы застыли, и вместо фильма трибунал смог увидеть лишь двойной голографический портрет в сопровождении подробного пересказа дальнейшей беседы, сделанного одним из свидетелей, присутствовавшим поблизости…
«– Видите, как рвется к власти нынешняя молодежь? – удовлетворенно заметил адмирал Смердов, выключая прибор связи. – Дисциплина для них является отличным прикрытием. „Слушаюсь“ – и ты уже командуешь целым флотом. А вы еще сомневаетесь, справится ли со своей задачей мой протеже. Смею вас заверить, он ничуть не хуже этого бравого выскочки-адмирала. Мы не зря потратили на него время и деньги.
– Я пока не имею чести знать вашего агента, и потому мне кажется, что мои опасения обоснованы, – полушепотом произнес человек в совершенно черной униформе без каких бы то ни было знаков различия.
– Узнаете в самое ближайшее время, – заверил собеседника Смердов. – Предварительный этап завершен…
– А когда вы планируете начать следующую фазу операции? – продолжая шептать, спросил гость…
Среди космонавтов военного флота Галактики, одетых в традиционно белые костюмы, человек в траурной одежде выглядел совершенно чуждым элементом. К тому же его глаза были скрыты за темными очками, а волосы спрятаны под черным кепи. Ни яркого солнца, ни осадков внутри корабля не ожидалось, а потому эта откровенная и нелепая маскировка вызывала у экипажа недоумение и кривые ухмылки. Тем не менее экипировка и шепот, скрадывающий тембр голоса, делали чужака безликим…