Осенний дождь барабанил по окнам офиса на Литейном проспекте. Елизавета Романова сидела за столом и просматривала дела женщин, обратившихся в фонд "Новая жизнь" за помощью.
История Марины, 28 лет: "Мой муж заставлял меня подписывать документы, которые я не понимала. Теперь я узнала, что на мне висят кредиты на пять миллионов рублей…"
История Светланы, 35 лет: "Любовник убедил меня вынести секретные документы с работы. Сказал, что это для исследования. Теперь меня могут посадить за шпионаж…"
Каждая история отзывалась болью в груди. Пять лет назад такой же наивной была она сама.
– Лиза, – окликнула ее помощница Анна Белова, – к тебе посетитель. Следователь из главка.
Елизавета подняла глаза от документов. За пять лет работы в фонде она привыкла к визитам полицейских – часто им требовались консультации по делам о мошенничестве.
– Проводи в кабинет.
Через минуту в дверях появился мужчина лет тридцати пяти. Высокий, с правильными чертами лица и проницательными карими глазами. Одет в дорогой костюм, но держался просто.
– Максим Соколов, майор полиции, – представился он, протягивая руку. – Веду дело об ограблениях музеев.
Рукопожатие было уверенным, теплым. Елизавета почувствовала легкое головокружение – впервые за пять лет мужчина произвел на нее такое впечатление.
– Елизавета Романова. Чем могу помочь?
– У нас есть серия краж произведений искусства. Почерк очень напоминает дела пятилетней давности.
Елизавета почувствовала, как холодеет кровь:
– Дела Николая Волкова?
– Именно. Тот же подход, те же методы, та же тщательность подготовки.
– Но он мертв. Я видела, как он застрелился.
Максим сел в кресло напротив:
– В полицейском отчете сказано, что тело было сильно обезображено выстрелом. Опознание проводилось по документам и личным вещам.
– Вы думаете, он жив?
– Думаю, что кто-то очень хорошо изучил его методы. Возможно, ученик или сообщник.
Елизавета встала и подошла к окну. На улице проходили люди, не подозревая, что в нескольких метрах от них обсуждается возможность воскрешения кошмара.
– Зачем вы пришли ко мне?
– Потому что вы лучше всех знали Волкова. Его привычки, связи, методы работы.
– Я была его жертвой, а не партнером.
– Тем не менее, вы провели с ним несколько месяцев. Видели, как он работает.
Елизавета обернулась к нему:
– А если я откажусь помочь?
– Тогда преступления продолжатся. И пострадают новые люди.
Она смотрела в его глаза и видела искренность. Этот мужчина действительно хотел остановить преступника.
– Хорошо. Что вы хотите знать?
Максим достал блокнот:
– Расскажите о его квартире на Мойке. Как он организовывал хранение украденного? Какие у него были контакты?
Следующий час Елизавета подробно рассказывала о методах Николая. Максим внимательно слушал, делал записи, задавал уточняющие вопросы.
– У него был особый сейф, – вспоминала она. – Замаскированный под стену. Кодовый замок из шести цифр.
– Помните код?
– Нет. Но знаю, что он использовал даты, связанные с искусством. Может быть, год создания любимой картины.
– А какая была его любимая картина?
Елизавета задумалась:
– "Венера и Марс" Боттичелли. Говорил, что это идеальное сочетание красоты и страсти.
Максим записал информацию:
– Еще что-нибудь?
– Он очень любил игры разума. Всегда действовал не так, как ожидали. Если кажется, что он поступит одним образом, значит, сделает наоборот.
– Интересно. А в личных отношениях?
Вопрос застал Елизавету врасплох:
– Что вы имеете в виду?
– Как он вел себя с женщинами? Какие у него были слабости?
Елизавета почувствовала, как краснеют щеки:
– Он был… очень обаятельным. Умел найти подход к любой женщине.
– А к вам? Как он нашел подход к вам?
Вопрос был профессиональным, но в голосе Максима послышались личные нотки.
– Предложил то, в чем я нуждалась. Деньги для лечения матери. А потом… – она замолчала.
– А потом?
– Потом использовал физическое притяжение. Он был очень… страстным мужчиной.
Между ними повисла тишина. Максим смотрел на нее внимательно, и Елизавета чувствовала, как учащается пульс.
– Простите за личные вопросы, – сказал он наконец. – Но это важно для дела.